Казачество Дона и революция 1905-1907 гг.

В начале ХХ века царское правительство для борьбы с революционерами стало привлекать не только полицию и жандармерию, но и регулярную армию, а вместе с ней и казачьи части. Казаки главным образом выполняли охранные функции: несли круглосуточную службу на охране важных государственных и промышленных объектов, по просьбам владельцев направлялись на заводы, шахты, фабрики, в помещичьи усадьбы. В случае необходимости их привлекали и для активной борьбы с демонстрантами, забастовщиками, участниками вооруженных выступлений.

Рост национального самосознания казаков - т.н. "казачий национализм" - ощутимо наблюдался в начале ХХ в. Государство, заинтересованное в казачестве, как военной опоре, активно поддерживало эти настроения, гарантировало определённые привилегии. В условиях нарастающего земельного голода, поразившего крестьянство, сословная замкнутость войск оказалась удачным средством защиты земель.

По мере нарастания революционного движения, правительство привлекло к службе внутри империи льготные казачьи полки 2-й и 3-й очереди (их составляли казаки старших возрастов – свыше 25 лет). В феврале 1905 г. и в сентябре-октябре 1905г. были проведены соответствующие мобилизации. Всего в строй было поставлено 110 тыс.казаков всех казачьих войск. Но масштабы выступлений были таковы, что правительству пришлось бросать на подавление в 5 раз больше войск, чем выставили казаки. Все же кавалерия и казаки, как наиболее мобильные (подвижные) части, использовались в 1,5-2 раз чаще, чем пехота. Кроме того, правительство стремилось к меньшим жертвам при разгоне демонстраций и предпочитало использовать конницу с ее нагайками, чем пехоту с ее штыками.

Кроме всего этого казачьи части отличались высокой дисциплиной и верностью воинскому долгу. Поэтому в подавляющем большинстве случаев беспрекословно выполняли все приказы командования по борьбе с революционерами.

Отношение казаков к несению полицейской службы было сложным. Часто они просили, чтобы вместо борьбы с революционерами их направили на войну с японцами. Казаки 31-го Донского полка писали в Государственную Думу письмо, в котором писали, что «с радостью» пошли бы на войну с Японией, но служба внутри страны и исполнение полицейских функций является «позором и срамом казачьему званию». Казаки 1-го Сводного донского полка писали в Думу: «Молим уволить нас от полицейской службы, которая противна нашей совести и которая оскорбляет достоинство нашего славного Донского войска». Таких примеров было довольно много во всех казачьих войсках.

Недовольство иногда приводило к открытому неповиновению казаков начальству, но все же большая часть казаков беспрекословно выполняло свой долг, и после подавления революции царское правительство считало, что умиротворение в стране наступило, в том числе и благодаря позиции казаков.

Казачество Дона в революциях 1917 года

Отношение казачества к Февральской революции

Начавшаяся летом 1914 мировая война ("Великая война") проходила с участием казачьих войск. Казачьи полки единственные из всех частей Русской армии не знали дезертирства, самовольного ухода с фронта, революционных брожений на боевых позициях и т.д.

К началу Февральской революции подавляющее большинство казачьих частей всех войск страны находилось на фронте. В столице были расквартированы 1-й и 4-й Донские казачьи полки, а в императорской резиденции в Царском Селе располагался личный конвой императора в составе 1-й и 2-й Кубанских и 3-й и 4-й Терских лейб-гвардии казачьих сотен.

С самых первых дней революции эти казаки были вовлечены в гущу событий. Так, 23-24 февраля 1917 г. они месте с солдатами гарнизона и полицией охраняли особо важные объекты и разгоняли демонстрантов. В то же время они пытались разобраться в событиях и, как тогда говорили, не хотели «идти против народа». Уже 25 февраля были случаи отказа казаков разгонять манифестантов, а 27 февраля казаки вместе с другими частями столичного гарнизона перешли на сторону восставших.

Известия о революции в Петрограде, о свержении царского режима вызвали растерянность у казаков на фронте и на территории казачьих войск. Многие беспокоились по поводу своих прав, особенно на войсковые земли. В целом же на смену государственной власти казачество отреагировало, как и остальное население страны, спокойно.

После революции казаки решили восстановить высший орган казачьей власти и самоуправления – Войсковой круг.

Весной-летом 1917 г. во всех казачьих войсках страны состоялись Войсковые круги и съезды. Они стали высшими законодательно-распорядительными органами казачьего самоуправления. На них были избраны высшие должностные лица каждого войска – войсковые атаманы. На Дону им стал А. М. Каледин. Одновременно на кругах и съездах в каждом войске были сформированы главные органы исполнительной власти – Войсковые правительства. Вместе с органами казачьей власти в каждом войске существовали и структуры центральной государственной власти – аппараты комиссаров Временного правительства, гражданские или исполнительские комитеты. В марте и в июне 1917 г. в Петрограде состоялись общеказачьи съезды. Их целью было объединение казачества в масштабе всей страны, чтобы отстаивать казачьи интересы. Было принято решение об образовании «Союза казачьих войск» страны.

Казаки и политические кризисы весны-лета 1917 г.

Весной-летом 1917 г. в стране произошло четыре государственно-политических кризиса – апрельский, июньский, июльский и августовский. Все они были вызваны недовольством политикой Временного правительства. Апрельский кризис был очень кратковременным. Июньский был искусственно прерван начавшимся наступлением русской армии на фронте. Особой остротой и масштабностью отличались июльский и августовский кризисы.

3-5 июля в столице произошли массовые антиправительственные выступления солдат некоторых частей Петроградского гарнизона и рабочих ряда заводов и фабрик. Это стихийное выступление поддержали большевики. Временное правительство отдало приказ вывести на улицы Петрограда верные ему воинские части. В их числе оказались 1-й и 4-й Донские казачьи полки. В ходе жестоких вооруженных столкновений противники Временного правительства были разбиты и разоружены. Официальная пресса называла казаков наиболее верными сторонниками и даже спасителями правительства.

Казачество и Октябрьская революция

Казаках в 1917 году – это тысячи и десятки тысяч вооружённых, обученных военному делу людей, представляли собой силу, не учитывать которую было невозможно (осенью 1917 г. в армии было 162 конных казачьих полка, 171 отдельная сотня и 24 пеших батальона).

Ко времени большевистского Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде в состав столичного гарнизона входили 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки.

Как только началось большевистское выступление в ночь с 24 на 25 октября 1917 г., правительство отдало приказ 1-му, 4-му и 14-му Донским полкам прибыть к Зимнему дворцу на защиту правительства. Одновременно сем другим казачьим полкам, стоящим вокруг Петрограда, приказано было срочно прибыть в столицу. Но казаки не спешили выполнять эти приказы. Они стремились занять нейтральную позицию, боясь быть втянутыми в братоубийственную гражданскую войну, хотели быть вместе с народом, который к тому времени разочаровался во Временном правительстве. Вызываемые полки в Петроград не явились, а несколько сотен, прибывших на охрану Зимнего дворца, вечером 25 октября вернулись в казармы.

Нейтральная позиция казаков во время вооруженного восстания в Петрограде сказалась на его ходе. Восстание победило быстро и бескровно.

Командующий 3-м конным корпусом генерал П. Н. Краснов повел на Петроград 1-ю Донскую дивизию, ему удалось собрать 700 казаков. Но в бою под Пулково казаки были остановлены отрядами солдат, матросов и Красной гвардии. Вскоре в их ряды проникли агитаторы из Петрограда. Начались переговоры, и поход Краснова сорвался. Казаки увидели, что другие воинские части их не поддерживают, и заявили, что «против народа не пойдут».

Как только в казачьих областях стало известно о захвате власти большевиками, Войсковые правительства объявили свои области на военном положении, новое большевистское правительство они не признали.

Казаки, свято чтущие девиз "За Веру, Царя и Отечество", выступили на защиту Дона от наступавшего по всей России большевизма. Дон и его столица Новочеркасск стали "центром контрреволюции", оплотом русской государственности и белого движения. Именно здесь сформировалась молодая Донская армия и Добровольческая армия, отстаивающие Дон и Кубань от наступавшей Красной Армии. Революция и гражданская война раскололи единое Донское казачество на белое и красное.

Острое противостояние красных и белых в итоге дошло до казачьих станиц. В первую очередь это произошло на юге страны. На ход событий влияли местные условия. Так, наиболее ожесточённой борьба была на Дону, куда после Октября произошёл массовый исход антибольшевистских сил и, кроме того, этот регион был ближе всего к центру.

С одной стороны стояли казаки под знаменами генералов А. М. Каледина, П. Н. Краснова и А. П. Богаевского, белые партизаны полковника Чернецова и генерала Сидорина, а с другой - красные казаки Ф. Подтелкова и М. Кривошлыкова, комбрига Б. Думенко и комкора Ф. Миронова.

Из Центральной России в казачьи области хлынули все недовольные новой властью. На Дону генерал М. В. Алексеев стал формировать Добровольническую армию для борьбы с большевиками.

Казаки в станицах и на фронте в большинстве своем осудили захват власти большевиками и поддержали действия своих правительств. Но в открытую вооруженную борьбу с большевиками вступать не торопились. Прежде всего они хотели сохранить порядок в своих областях, загасить обострившиеся противоречия между казачьим и неказачьим населением. Чтобы оградить свои территории от воздействия большевиков, многие казаки стали подумывать об отделении своих областей от России, пока там не установится стабильная, признанная всем народом власть.

Борьба атамана Каледина

В ноябре-декабре 1917 г. развернул активную деятельность по сплочению всех антибольшевистских сил донской атаман А. М. Каледин. Но сил у него было недостаточно. Казачьи части, находившиеся на Дону, явно уклонялись от вооруженной борьбы.

В ноябре сторонники советской власти с помощью черноморских моряков захватила крупный экономический и политический центр Донской области город Ростов-на-Дону. С большим трудом, привлекая отряды формирующейся на Дону из офицеров Добровольческой армии генерала Алексеева, Каледину удалось выбить большевиков из Ростова.

В декабре на Дон стали возвращаться казачьи части с фронта, но и они не хотели открыто драться с большевиками, которые развернули с трех сторон наступление на Дон. Каледин и Войсковое правительство объявили запись добровольцев партизанские отряды. Записалась в основном учащаяся молодежь – юнкера, кадеты, гимназисты, студенты. Малочисленные партизанские отряды какое-то время активно и дерзко отражали наступление Красной гвардии. Особенно отличились партизаны из отрядов В. Чернецова, Э. Семилетов, Д. Назарова.

В январе 1918 г. регулярные казачьи полки на Дону под влиянием большевистской агитации собрали свой съезд в станице Каменской, избрали Донской военно-революционный комитет и объявили его властью на Дону. Руководители Донского ревкома Ф. Подтелков и М. Кривошлыков пытались договориться и с Калединым, и с большевиками. Партизанский отряд Чернецова выбил мятежных казаков из Каменской. После этого Подтелков и Кривошлыков открыто признали власть полков большевиков. Большая часть регулярных полков разошлась по домам. А верные ревкому казачьи отряды под командованием войскового старшины Н. М. Голубова месте с красногвардейцами разбили отряд Чернецова и начали наступление на Новочеркасск, столицу Дона.

Каледин все это время пытался сгладить противоречия внутри самой области. Он даже создал правительство из представителей казаков и неказаков, чтобы вместе удержать Дон от братоубийственной войны. Но казаки расходились по домам, а неказаки в большинстве поддерживали большевиков. 29 января 1918 г. А. М. Каледин сложил с себя атаманские полномочия и застрелился.

Новый атаман А. М. Назаров объявил всеобщую мобилизацию. Казаки не откликнулись на этот призыв. Большевики и подтелковские казаки подступали к Новочеркасску. Часть партизан ушла вместе с Добровольческой армией на Кубань на соединение с антибольшевистски настроенными кубанскими казаками, другая часть объединилась в «Отряд вольных донских казаков» под командованием генерала П. Х. Попова и ушла в Сальские степи ждать «пробуждения казачества».

Войсковой старшина Голубов разогнал в Новочеркасске Войсковой круг. Атаман Назаров и председатель Круга Волошинов были арестованы и расстреляны. На Дону установилась советская власть.



История казачьего офицерского корпуса относится к числу малоизученных страниц военной истории России. В предлагаемой вниманию читателей статье речь пойдет об офицерском корпусе Оренбургского войска – одного из крупнейших казачьих войск России.

С конца 1917 года территория Оренбургского казачьего войска на два года стала ареной ожесточенной братоубийственной борьбы. Казачье офицерство сыграло в этих событиях особую роль. За годы Первой мировой войны офицерский корпус Оренбургского казачьего войска понес незначительные потери и сумел сохранить подавляющее большинство кадрового офицерского состава. Этот факт сыграл определяющую роль в переходе оренбургского казачества практически в полном составе на сторону антибольшевистских сил. Казачьих офицеров, перешедших на сторону красных, были единицы. Это, прежде всего, братья есаул Н.Д. Каширин и подъесаул И.Д. Каширин, есаул А.Г. Нагаев, работавший в казачьем отделе ВЦИК, подъесаул Н.Г. Енборисов, казненный за большевизм своими же казаками, подъесаул Ф.Г. Пичугин и есаул И.А. Юдин. В среде казачьих офицеров эти люди воспринимались как изгои. На стороне белых в то же время сражалось несколько сот оренбургских казачьих офицеров.

Офицеры являлись для казаков не только начальством, но и безусловными авторитетами. Оренбургские казаки во главе с Войсковым атаманом полковником А.И. Дутовым выступили против большевиков одними из первых. В районе Петрограда красным противостояли оренбуржцы под командованием хорунжего А. Болгарцева из состава лейб-гвардии Сводно-казачьего полка, в Ташкенте – казаки 17-го Оренбургского казачьего полка, часть которых после этого ушла к Дутову.

Помимо собственно казачьих офицеров к Дутову стекались и офицеры-неказаки. В частности есть сведения о том, что через

Вятку к нему пробралось около 250 офицеров, составивших офицерскую дружину, а 7 ноября 1917 года при содействии 21-летней сестры милосердия М.А. Нестерович из Москвы в Оренбург сумели пробраться 120 переодетых офицеров и юнкеров. 14 ноября она отправила в Оренбург еще 68 офицеров и юнкеров. Таким образом, всего в Оренбург при содействии сестры милосердия М.А. Нестерович в ноябре 1917 года было переброшено не менее 188 офицеров и юнкеров. Тем не менее, это было скорее исключение, чем правило.

После расформирования старой армии на Южный Урал вернулись многие офицеры-выходцы из этих мест, служившие как в казачьих, так и в других частях. Большинство из них приняло участие в антибольшевистском движении. Если говорить о качественном составе и особенностях комплектования офицеров белых армий Востока России, то уместно процитировать слова известного историка антибольшевистского движения, ветерана Гражданской войны поручика Б.Б. Филимонова, который писал, что, в отличие от Юга России, куда офицеры стекались со всех концов страны, «в Сибирь… пробиралось и там оседало, главным образом, офицерство, имевшее какую-либо связь с этим обширным краем Российской Державы. Число офицеров, не связанных с Сибирью, попавших туда случайно, главным образом по причине стремления в отряды Дутова и Семенова, было в общем незначительным». Все это предопределило нехватку офицерских кадров и привело к ускоренному продвижению по службе младшего и среднего звена командного состава. Так, до 1918 года лишь половина высших руководителей Белого движения на Востоке России имела генеральские чины, абсолютное большинство начальников высших штабов и командующих армиями имело чин полковника, не говоря уже о нижестоящих начальниках. В отношении чинопроизводства оренбургских казачьих офицеров можно установить следующую закономерность. Казачьи штаб-офицеры за годы Гражданской войны, как правило, становились генералами, обер-офицеры – штаб-офицерами, а в обер-офицерских чинах оказывались либо офицеры военного времени производства периода Первой мировой и Гражданской войн, либо выслужившие офицерский чин унтер-офицеры, что не могло не сказаться отрицательно на рядовых казаках.

Бывало, что на офицерских должностях из-за нехватки офицерского состава находились офицеры-неказаки или унтер-офицеры. Неказачьи офицеры активно принимались в казачье сословие. В связи с острой нехваткой младших офицеров, некоторые из них, находившиеся даже на крупных по меркам войска административных должностях, отправлялись на фронт. Например, именно по этой причине временно был допущен на фронт атаман 2-го военного округа подъесаул В.Н. Захаров.

Нередко командирами полков становились обер-офицеры. Многие опытные старшие офицеры – ветераны нескольких войн, наоборот, оказывались на тыловых должностях. В итоге, в период Гражданской войны на должностях младших офицеров, непосредственно общавшихся с рядовым казачеством, оказывались почти исключительно офицеры военного времени, часто из нижних чинов. Такое положение вещей приводило к панибратским отношениям рядового и офицерского состава, падению авторитета офицера и, как следствие, к выходу казаков из подчинения своим командирам. Сюда же добавлялись известные недостатки территориальных казачьих формирований, когда командиры при необходимости принять суровое решение были вынуждены учитывать то, что им со своими подчиненными придется жить после войны по соседству.

Собственно чинопроизводство Первой мировой войны, на наш взгляд, привело к перепроизводству кадровых казачьих штаб-офицеров и к нехватке младшего офицерского состава в годы Гражданской войны. Почти во всех казачьих полках нехватка обер-офицеров выражалась в двузначных цифрах. По данным на 15 октября 1918 года некомплект офицеров по отношению к штату в частях войска составлял не менее 63 штаб-офицеров и не менее 801 обер-офицера. Цифры поразительные. Проиллюстрируем их на конкретном примере. По штату в казачьем конном полку полагалось 4 штаб-офицера и 45 обер-офицеров. Так, во 2-м Оренбургском казачьем полку не хватало до штатного количества 2 штаб-офицеров и 31 обер-офицера, в 5-м – 1 штаб-офицера и 40 обер-офицеров. Атаман А.И. Дутов 7 сентября 1918 года даже обратился к казачьим офицерам с призывом не покидать свои части в связи с некомплектом.

Какова была общая численность оренбургских казачьих офицеров – участников антибольшевистского движения? Точных данных на этот счет не имеется в связи со сложностью разделения казачьих и неказачьих офицеров, учета офицеров, принятых в войско в годы Гражданской войны и произведенных в офицеры из унтер-офицерских чинов. Тем не менее, некоторые статистические сведения все же имеются. По данным на 11 июля 1918 года во 2-м и 3-м военных округах в антибольшевистском сопротивлении вне подчинения А.И. Дутову участвовало 137 офицеров. К 15 июля в распоряжении Дутова был 141 офицер. На 23 августа 1918 года в подчинении атамана, включая и башкирские части, находились 327 офицеров. По данным на 21 сентября 1918 года на фронтах Оренбургского военного округа числилось уже 609 офицеров. 4-5 октября 1918 года были изданы приказы об обязательной регистрации и мобилизации всех офицеров до 55 лет, находящихся на территории Оренбургского военного округа, не исключая отставных. К 15 октября 1918 года в Оренбургское войско были мобилизованы 549 офицеров и 99 чиновников и врачей. В войсках Московской группы армий на 1 октября 1919 года (т.е. уже после оставления территории Оренбургского казачьего войска) находилось 205 оренбургских казачьих офицеров и генералов. Таким образом, общее количество офицеров, выставленных войском в годы Гражданской войны можно приблизительно определить в 800 человек – больше, чем было выставлено в годы Первой мировой войны. Если на 21 сентября 1918 года один офицер-оренбуржец приходился в среднем на 16 казаков, то к 15 октября уже на 45, в Московской группе армий к 1 октября 1919 года – на 35 нижних чинов, что было значительно хуже ситуации по Восточному фронту белых в целом. Таким образом, казачьи части были крайне бедны офицерским составом, что не могло не отразиться самым печальным образом на их боеспособности.

По нашим подсчетам, в антибольшевистском движении принимало участие 46 оренбургских казачьих генералов, причем подавляющее большинство из них (33 человека) получило генеральские чины уже в ходе Гражданской войны. Лишь один дослужился до чина полного генерала (генерал от артиллерии М.В. Ханжин), 6 офицеров (М.П. Бородин, А.И. Дутов, Г.П. Жуков, В.М. Панов, Н.Т. Сукин, Л.П. Тимашев) закончили службу с чином генерал-лейтенанта, остальные – генерал-майорами.

11 генералов принадлежали к потомственному дворянству. Права потомственного дворянства давало также награждение орденом Св. Георгия и Георгиевским оружием. Таким образом, из рассматриваемой группы офицеров формальное право на дворянство по ордену до Первой мировой войны приобрел М.В. Ханжин, в годы Первой мировой войны – еще 17 человек (И.Г. Акулинин, П.Г. Бурлин, Г.П. Жуков, И.М. Зайцев, Л.А. Крылов, П.А. Лебедев, И.Н. Лосев, П.М. Лосев, Ю.И. Мамаев, А.Н. Ончоков, В.М. Панов, В.М. Печенкин, В.Н. Половников, В.Г. Попов, М.Г. Смирнов, Р.П. Степанов, Л.П. Тимашев (эти три офицера до награждения принадлежали к дворянскому сословию)) и, наконец, 1 офицер – в годы Гражданской войны (Л.Н. Доможиров), то есть немногим менее половины всех оренбургских генералов. Существовала возможность выслужить потомственное дворянство и по достижении VI класса Табели о рангах (чин полковника). В таком случае к категории потомственных дворян должны быть отнесены все генералы. К сожалению, вопрос о предоставлении такого рода привилегий при чинопроизводстве и награждениях в годы Первой мировой и Гражданской войн до сих пор практически не исследован.

Почти все генералы участвовали в Первой мировой войне (кроме служивших в войске) и лишь примерно одна треть (15 человек) – в Русско-японской войне 1904-1905 гг., один генерал участвовал в китайском походе и еще двое – в среднеазиатских экспедициях. Несколько генералов (И.Г. Акулинин, А.Н. Вагин, Л.Н. Доможиров, И.М. Зайцев, А.В. Зуев, Д.Г. Серов), несомненно, относились к категории интеллектуалов. Они оставили после себя воспоминания, научные труды, публицистику.

18(31) января 1918 года Оренбург пал, белые добровольческие отряды (в основном офицеры, казаки-старики и учащаяся молодежь) было решено распустить. Те, кто не пожелал сложить оружие, отступили по двум направлениям: на Уральск (во главе с генерального штаба генерал-майором К.М. Слесаревым) и на Верхнеуральск или временно укрылись по станицам. Самому Дутову пришлось спешно покинуть войсковую столицу в сопровождении всего шести офицеров, вместе с которыми он вывез из города войсковые регалии и часть оружия. Несмотря на требования большевиков задержать Дутова, обещание вознаграждения за его поимку и почти полное отсутствие у него охраны, ни одна станица не выдала войскового атамана. В этот период в войско возвращались казачьи части с фронтов, однако все они по возвращении расформировывались и практически не участвовали в Гражданской войне. Следует отметить, что, несмотря на требования большевиков, казаки своих офицеров не выдавали.

Разумеется, за поддержку выступления Дутова казачьи офицеры сильнее других социальных групп Южного Урала пострадали от большевистского террора и насилий. По занятии Оренбурга красными в январе 1918 года начались бессудные расправы. Уже 24 января матросы расстреляли юнкера А. Бабичева, который укрывался в монастыре у станции Платовка и, по их мнению, выпустил сигнальную ракету. В тот же день на разъезде № 18 был расстрелян возвращавшийся с фронта к семье бывший командир 2-го Оренбургского казачьего полка генерал-майор П.В. Хлебников, ранее задержанный на станции Платовка и доставленный для краткого допроса в Оренбург. В своей квартире был убит 67-летний генерал-лейтенант Шейх-Иль-Ислам Абдул Вагапович Кочуров и с ним бывший командир 12-го Оренбургского казачьего полка полковник М.Ф. Доможиров. С бывшего атамана 2-го военного отдела Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанта Н.А. Наследова на улице сорвали погоны и избили. Лишь чудом 63-летнему генералу удалось добраться домой живым. На глазах собственных малолетних детей был убит есаул Г.М. Нагаев. Расстреляны есаулы С.С. Полозов и А. Кручинин.

Новая волна насилия против офицеров и казаков последовала после набега белых на Оренбург 4 апреля 1918 года 7 апреля были расстреляны шесть штаб-офицеров 2-й Оренбургской гимназии военного ведомства, в том числе ее директор генерал-майор А.К. Ахматов. Расстреляны отставной генерал-майор Ф.С. Воробьев, старик войсковой старшина Никитин, полковник в отставке А.Н. Полозов (позднее сообщено, что расстрелян «по недоразумению»), разжалованный еще в период первой русской революции сотник Н.В. Стрелковский.

Неподалеку от Оренбурга в станице Сакмарской в мае 1918 года были арестованы и расстреляны 14 человек, в том числе несколько казачьих офицеров. Всего, по данным оренбургских эсеров, на городском кладбище Оренбурга за несколько недель владычества большевиков было захоронено около 400 трупов. Около 100 офицеров в Оренбурге при большевиках находилось в заложниках, причем населению было объявлено, что за каждого убитого советского работника или красногвардейца будет расстреляно 10 заложников. В Верхнеуральске по оставлении его сторонниками Дутова также начались расстрелы офицеров, казаков, простых людей. По имеющимся сведениям, казнено было около ста человек (в том числе не успевший покинуть город член Войскового правительства И.С. Белобородов, городской голова Верхнеуральска П.С. Полосин, войсковой старшина П.Ф. Воротовов, протоиерей Громогласов), что для захолустного городка было немало. На станции Дубиновка Орской железной дороги 10 апреля 1918 года расстреляны двое сыновей генерала Михайлова - подъесаулы Михаил и Василий, выданные большевикам казаками станицы Верхнеозерной.

На территории 3-го военного округа были расстреляны полковник К.Т. Кузнецов, окружной атаман войсковой старшина А.Н. Половников (13 июня 1918 г.; родной брат начальника военного отдела Войскового правительства и помощника Дутова генерал-майора В.Н. Половникова), войсковой старшина Д.М. Нагаев (25 марта 1918 г.), подъесаул П.В. Токарев, сотники А.М. Дерягин и И. Кожевников, хорунжие Н.И. Плотников, М. Елагин, А. Носов, прапорщики А. Матюнов, И.Ф. Плотников, П.И. Беспалов, офицер А. Нагаев. С некоторых казачьих офицеров красные затребовали подписку об отказе подчиняться Войсковому правительству.

Вообще же отношение к пленным казачьим офицерам, в особенности в начальный период Гражданской войны, со стороны красных было, как правило, крайне жестоким. Офицер, служивший в одном из оренбургских казачьих полков, вспоминал, что «если попадал в плен офицер, то у живого офицера вырезали на плечах погоны, а если на погонах были звездочки, то сколько было звездочек, столько же гвоздей вбивали в их плечи. Это - неопровержимый факт». Казакам, кроме того, на ногах вырезали «лампасы».

Дутов решил не покидать территорию войска и отправился в Верхнеуральск, расположенный вдали от крупных дорог и дававший возможность сформировать новые силы против большевиков, не теряя управления войском. Основу нового формирования составили партизанские отряды войсковых старшин Г.В. Енборисова и Ю.И. Мамаева, подъесаулов В.А. Бородина и К.Н. Михайлова. 29 января 1918 года в Верхнеуральске открылся 2-й чрезвычайный Войсковой круг Оренбургского казачьего войска. Дутов высказался за создание в войске офицерских отрядов. Было постановлено также, что офицеры не должны снимать погоны. Антибольшевизм депутатов круга и войсковой администрации не имел еще сколько-нибудь законченного характера. Например, подъесаул И.Д. Каширин, известный своими революционными взглядами, всего лишь не был принят кругом, но никакого наказания за свои политические убеждения не понес.

На территории 2-го (Верхнеуральского) военного округа отряды Дутова продержались до середины апреля, когда казаки были вынуждены под ударами превосходящих сил красных под командованием В.К. Блюхера уйти вместе с семьями в шестисотверстный поход на юго-восток, в Тургайские степи.

Конфликт стариков и фронтовиков, имевший место в Оренбургском казачьем войске, как и в других войсках, не позволил Дутову на начальном этапе борьбы объединить вокруг себя значительные массы казаков. Однако новая власть не считалась с казачьими традициями и образом жизни, разговаривала с казаками, в основном, с позиции силы, что вызывало в их среде острое недовольство, быстро переросшее в вооруженное противостояние. Таким образом, для большинства казаков борьба с большевиками приняла характер борьбы за свои права и саму возможность свободного существования.

Весной 1918 года вне связи с Дутовым на территории 1-го военного округа поднялось мощное повстанческое движение против большевиков, которое возглавил съезд делегатов 25 объединенных станиц и штабов фронтов во главе с войсковым старшиной Д.М. Красноярцевым. 28 марта в станице Ветлянская казаками был уничтожен отряд председателя совета Илецкой Защиты П.А. Персиянова, 2 апреля в станице Изобильная был уничтожен карательный отряд председателя Оренбургского ВРК С.М. Цвилинга, а в ночь с 3 на 4 апреля отряд войскового старшины Н.В. Лукина совершил налет на Оренбург, заняв город на некоторое время и нанеся красным ощутимые потери. Красные ответили жестокими мерами: расстреливали антибольшевистски настроенных казаков, сжигали сопротивлявшиеся станицы (весной 1918 г. сожжено 11 станиц), налагали на казаков значительные контрибуции. В результате только на территории 1-го военного округа Оренбургского казачьего войска к июню 1918 года в повстанческую борьбу было вовлечено свыше шести тысяч казаков, ряды повстанцев пополнили офицеры, ранее ушедшие из Оренбурга в Уральское казачье войско.

В основном повстанческим движением руководили малоизвестные казачьи обер-офицеры, штаб-офицеров было крайне мало. Для привлечения в ряды повстанцев офицеров съезд делегатов объединенных станиц сообщал: «в г. Илеке временно проживают пехотные офицеры, но боятся прибыть к нам, т.к. циркулируют слухи будто бы в Оренбургском войске к офицерам есть недоверие казаков, принимая во внимание, что постановлением нашим от 16 мая 1918 года выражено полное доверие всем офицерам, а потому просим пехотных офицеров, если они пожелают прибыть на наши позиции в качестве рядовых бойцов против большевиков; подтверждаем, что слухи о недоверии ложны и распространяются неблагонамеренными людьми — провокаторами». При этом повстанческие части отличались низкой дисциплиной, командный состав был выборным, в результате чего казаки иногда не исполняли приказы вышестоящего начальства, вплоть до уровня командующих фронтами (например, в сотнях правобережных станиц).

Кроме того, в конце мая к движению сопротивления присоединились казаки 3-го военного округа, поддержанные чехословаками. 3 июля 1918 года повстанческие отряды освободили Оренбург от красных. Под натиском повстанцев В.К. Блюхер, Н.Д. Каширин и Г.В. Зиновьев, возглавлявшие силы красных в регионе, со своими отрядами отступили из-под Оренбурга на север, в район Белорецка и на юг, в Туркестан. А 7 июля в город со своим отрядом из Тургая вернулся полковник А.И. Дутов, которого руководители повстанческих отрядов признали в качестве Войскового атамана.

Освобождение территории войска от большевиков шло с двух сторон: на юге оно осуществлялось повстанческими отрядами оренбургских казаков, а на севере – соединенными силами казаков и частей восставшего против большевиков Отдельного Чехословацкого стрелкового корпуса. Причем оренбургские казачьи части на севере войска действовали в составе Сибирской армии и в подчинении Временного Сибирского правительства, а на юге – в составе частей Дутова, признавшего Самарский Комитет членов Всероссийского Учредительного Собрания (Комуч). Несмотря на существовавшие противоречия между этими силами антибольшевистского лагеря, к осени 1918 года практически вся территория Оренбургского казачьего войска оказалась под контролем казаков.

Многие офицеры в этот период заняли выжидательную позицию (например, генерал-лейтенант М.В. Ханжин, не принимавший до июля 1918 года участия в вооруженной борьбе и проживавший с семьей на территории войска), пытаясь переждать неспокойное время, а когда чаша весов склонится в ту или иную сторону присоединиться к победителям. Впрочем, безотносительно желания или нежелания таких офицеров воевать все офицеры до 48 лет (предельный возраст – 55 лет) были обязаны нести службу. Не получившие назначения в строевые части составляли войсковой офицерский резерв.

Лето 1918 года характеризовалось переориентацией политики А.И. Дутова с Комуча на Временное Сибирское правительство и поправением его политического курса. Кроме того, указом Войскового правительства от 12 августа было провозглашено образование в составе Российской федеративной республики (как будущей формы государственного устройства, утвержденной всеми войсковыми кругами) особой Области войска Оренбургского, т.е. создана казачья автономия, впоследствии признанная адмиралом А.В. Колчаком. В этот период оренбуржцы сражались вместе с частями Народной армии на Волге, дрались на ташкентском и других направлениях, участвовали в освобождении Екатеринбурга. 28 сентября 1918 года казаками был взят Орск – последний из городов на территории войска, занятых большевиками. Таким образом, территория войска была на некоторое время полностью очищена от красных. Этот успех, во многом, принадлежал самому атаману Дутову, который, несмотря на сильную оппозицию своей власти со стороны эсеров из войсковой интеллигенции и части повстанческих вожаков, сумел удержать единоличную власть в своих руках и подчинить себе прежде независимые повстанческие партизанские отряды, приведя их к традиционному виду казачьих частей. В сентябре 1918 года в Уфе прошло Государственное совещание, на котором было сформировано Временное Всероссийское правительство (Директория).

Во второй половине 1918 — первой половине 1919 года в ожесточенной борьбе на Урале решалась дальнейшая судьба России. 17 октября 1918 года из оренбургских и уральских казачьих частей была образована Юго-Западная армия, командующим которой стал сам Дутов, уже в чине генерал-лейтенанта. Осенью 1918 года по освобождении территории войска большинство казаков посчитало свою задачу выполненной и стремилось разойтись по станицам, чтобы заняться своим хозяйством. Это, конечно, было на руку большевикам и способствовало их успехам на фронте.

Осенью 1918 года атаман А.И. Дутов подготовил обращение к офицерам Красной армии, в котором дал оценку офицерству, оказавшемуся по разные стороны фронта: «Я, атаман Дутов, стою во главе одной из армий, действующих против большевиков и их союзников австро-германцев. Обращаюсь к вам, офицеры русской армии. Неужели вы, доблестные офицеры забыли честь и достоинство нашей Великой России? Неужели вы, офицеры генерального штаба, можете служить в армии, разлагающей русский народ и губящей родину? Неужели вы не видите всего ужаса, который всюду оставляют после себя красные полки? Голод, холод и осиротевшие семьи расстрелянных и замученных вашими подчиненными должны же тронуть ваши сердца! Мы, офицеры честной русской армии, совместно с союзниками ведем борьбу за восстановление чести России, и вы не можете по долгу совести вести борьбу с нами. Силы наши растут. Пройдет время и правда восторжествует. Куда пойдете вы? Везде за вами будет идти имя изменника Родины. Остановитесь, еще не поздно! Вы можете стать прежними сынами России. В ваших руках много есть способов помочь нам в борьбе с большевиками. Я от имени русского народа, как член Всероссийского Учредительного Собрания, зову вас на подвиг, на подвиг честный, на благо Родины. Атаман Дутов».

Одним из первых после омского переворота 18 ноября Дутов признал власть адмирала А.В. Колчака, политическую позицию которого разделял. Однако именно Оренбургское войско больше других пострадало от последствий этого переворота. В Оренбурге противники Дутова и Колчака, – деятели партии социалистов-революционеров, лидеры национальных окраин (тоже придерживавшиеся социалистической ориентации), а также представители «демократической» оппозиции оренбургского казачества генерального штаба полковник Ф.Е. Махин и полковник К.Л. Каргин готовили заговор против Дутова, одним из далеко идущих последствий которого могло стать воссоздание Комуча и раскол антибольшевистского лагеря на Востоке России. Случайно заговор был раскрыт и вооруженный переворот не удался. Однако впоследствии, в феврале 1919 года, башкирские части под влиянием участника заговора, лидера башкир А.-З. Валидова перешли на сторону красных, ослабив фронт Оренбургского казачьего войска.

28 декабря 1918 года Юго-Западная армия была переформирована в Отдельную Оренбургскую армию (общая численность – 18 728 человек при 53 орудиях и 319 пулеметах, – по данным на 18 января 1919 г.), на положении которой вскоре сказались осенние неудачи белых на Волге. Весной 1919 года войска Дутова вновь перешли в наступление с целью занять Оренбург, оставленный белыми в январе. Однако осада Оренбурга затянулась и к успеху не привела. 23 мая того же года из Отдельной Оренбургской армии, Оренбургского военного округа на театре военных действий и Южной группы Западной армии была образована Южная армия. Командующим армией был назначен генерал-майор П.А. Белов (Г.А. Витекопф). Новая армия также не имела больших успехов. К осени 1919 года главные силы армии оказались зажатыми на линии Ташкентской железной дороги между Актюбинском на севере и станцией Аральское море на юге. Чтобы не быть уничтоженными, войска начинают отход на запад и на восток от дороги. При отступлении с территории Оренбургского казачьего войска в конце августа – первой половине сентября в районе Оренбург – Актюбинск в плен красным сдалось до 57 тыс. человек, в основном, военнослужащих Южной армии. Это были, главным образом, оренбургские казаки, не пожелавшие покинуть территорию войска и уйти в Туркестан. Многие из сдавшихся поступили на службу в РККА. В частности, офицерский состав 2-й Отдельной Оренбургской казачьей бригады под командованием полковника Ф.А. Богданова.

18 сентября 1919 года Южная армия была переименована в Оренбургскую, а командующим армией вновь стал генерал-лейтенант А.И. Дутов. Войскам пришлось отступать на Тургай по голодной и безлюдной степи. В частях свирепствовал тиф. К середине октября в строю осталось не более 50 проц. личного состава. От Тургая предстояло пройти еще свыше 400 верст по степи до ближайших населенных районов Акмолинской области, куда войска прибыли в октябре, расположившись вблизи городов Атбасар и Кокчетав, от которых планировалось нанести фланговый удар по красным у Петропавловска. Но в середине ноября отступление продолжилось уже на Каркаралинск и Семипалатинск. Наступили 30-градусные морозы, а в войсках не было зимнего обмундирования, люди были истощены. Этот поход получил название Голодного. На наш взгляд, отступления оренбургских и уральских казаков с территории своих войск по своей тяжести и потерям были наиболее трагичными в сравнении с отступлениями белых сил на остальных фронтах.

1 декабря красные заняли Семипалатинск и частям Отдельной Оренбургской армии (такое название армия получила в начале ноября 1919 г.) пришлось отступать на Сергиополь, в районе которого располагались части Отдельной Семиреченской армии генерал-майора Б.В. Анненкова. Анненковцы враждебно встретили отступающую Отдельную Оренбургскую армию, которую, и без того голодную и оборванную, бессовестно обирали, были даже случаи стычек с применением оружия. В начале января 1920 года все части Оренбургской армии были сведены в отдельный отряд имени Атамана Дутова под командованием генерал-майора А.С. Бакича, вошедший в состав Отдельной Семиреченской армии. В марте того же года вскоре после падения Сергиополя отряд покинул пределы бывшей Российской Империи, перейдя китайскую границу в районе города Чугучак. В составе отрядов Б.В. Анненкова, А.С. Бакича и А.И. Дутова границу Китайского Туркестана (Синьцзяна) перешло до 15 тыс. солдат и офицеров и около пяти тысяч гражданских беженцев.

Оренбургские казаки сражались и на других театрах военных действий – участвовали в Сибирском Ледяном походе и в боевых действиях на Дальнем Востоке (вплоть до конца 1922 г.). Оренбургский казачий полк, сформированный из казаков, перешедших на сторону белых из РККА (а ранее взятых в плен последней), существовал и в составе 3-й Русской армии в Польше (1920 г.).

В период Гражданской войны подготовка казачьих офицерских кадров осуществлялась в Оренбургском военном училище. В связи с нехваткой офицеров специальных частей и отсутствием базы для создания специализированных учебных заведений училище из казачьего было преобразовано в универсальное, в котором помимо подготовки казачьих офицеров были сформированы пехотная рота, кавалерийский эскадрон, артиллерийский взвод и инженерное отделение. Таким образом, отпала нужда в сохранении Оренбургской школы прапорщиков. В различные периоды 1917-1919 гг. в училище постоянно обучалось около 150-320 юнкеров. В начале 1919 года училище было эвакуировано на Восток России и позднее разместилось в Иркутске. К июлю 1919 года оно выпустило 285 офицеров, по данным на 18 июля в нем обучалось 100 юнкеров (по штату полагалось 320).

И.К. Волегов вспоминал о своих сослуживцах по оренбургскому казачьему полку: «Офицеры полка мне очень понравились. Не было в них ничего деланного, все естественное, простое, товарищеское, без всякого гонора, как бывает у некоторых. Должен заметить, что в строю уже отношение друг к другу не то». В годы Гражданской войны отличилось немало казачьих офицеров, многие геройски погибли. Вот лишь несколько примеров.

17 января 1918 года войсковой старшина Протодьяконов и сотник Б.А. Мелянин под артиллерийским и пулеметным огнем красных взорвали железнодорожный мост через реку Каргалка у разъезда № 18. Хорунжий 3-го Уфимско-Самарского полка Оренбургского казачьего войска С. Вдовин 15 июня 1918 года, командуя Петровской сотней, с полусотней зашел в тыл красным под д. Надырова, атаковал красных, но, не поддержанный с фронта офицерским отрядом, попал в окружение. С 12 казаками он остался у пулемета и, несмотря на огонь, вывез его из кольца. В ходе рукопашной схватки Вдовин получил удар прикладом и рану в грудь навылет. Результатом атаки стало отступление красных на 20 верст, что значительно облегчило бои за переправу «Надыров мост».

Командир дивизиона 1-го Оренбургского казачьего линейного конного полка войсковой старшина Карташев 22 октября 1918 года был отмечен «Лентой отличия» Оренбургского казачьего войска (высшей наградой войска периода Гражданской войны) «за атаку на противника в конном строю и доведение ее до удара холодным оружием».

Войсковой старшина Р.П. Степанов в 1919 году был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени за то, что «в боях с 20 по 23 января 1919 г. в районе Илецкой Защиты, командуя двумя разведывательными сотнями и оставшись с ними один на позиции против превосходящих сил противника, благодаря умелому руководству и беззаветной храбрости, являясь лично в самых опасных местах в критические минуты и тем воодушевляя свои сотни, успешно сдерживал натиск частей противника, дал возможность спасти артиллерию и обозы 1-го казачьего корпуса, части которого в панике отступали, и благополучно вывести их из-под ударов красных». Командир 1-й сотни 9-го Оренбургского казачьего полка хорунжий Г. Одиноков в бою у поселка Елизаветинский 17 марта 1919 года захватил два 42-линейных орудия красных, за что был награжден французской золотой медалью «Президента республики» с мечами.

В начале 1919 года офицеры II Оренбургского казачьего корпуса, показывая пример казакам, лично водили части в атаку. Вследствие этого потери среди офицеров, в том числе старших, были велики: геройски погиб командир дивизиона 23-го Оренбургского казачьего полка хорунжий Холодилин, ранены войсковые старшины Зуев и В.М. Альметьев, полковник Ушаков. Сам командир корпуса генштаба генерал-майор И.Г. Акулинин неоднократно находился на передовом наблюдательном пункте, а начальник штаба корпуса войсковой старшина Л.И. Тушканов лично водил войска в атаку.

Уже в 1922 году в Приморье, когда красные партизаны совершили налет на станцию Новонежино, часть оренбургских казаков охранявшего станцию взвода подъесаула Завьялова была захвачена ими в плен. Оказавшийся в безвыходном положении подъесаул Завьялов, чтобы не попасть в руки красных, подорвал себя ручной гранатой.

Но далеко не все офицеры в условиях Гражданской войны являли собой образец преданности родине. 1917 год разложил не только солдат, но и офицерство. Уже осенью следующего года наблюдатели отмечали, что на фронте офицеров не хватает, зато в тыловом Оренбурге они встречаются в избытке. Удивительным образом на новые условия службы накладывались прежние корпоративные традиции. В указе Войскового правительства от 20 июля 1918 года отмечалось: «Многие из состоящих на службе офицеров не откликнулись на призыв главнокомандующего фронтом действующих против большевиков казачьих отрядов и не встали в ряды бойцов на защиту войска. Были случаи отказа штаб-офицеров от исполнения поручений командующих фронтами, очевидно потому, что командующие были моложе их чином. Не время теперь считаться со старшинством и умалять власть тех, кто, движимый любовью к родному войску и России, не жалея ни сил, ни жизни, не зная отдыха, отдает всего себя на борьбу со злейшим врагом казаков – большевиками и, благодаря лишь своей самоотверженной работе, выдвинут на видное место командующего отрядом или фронтом. Если успех сопутствует таким командующим, то они находятся на своем месте и смена их вредна для общего дела.

Время, переживаемое нами, слишком тяжело, не менее тяжелы сейчас и обязанности управления выздоравливающими, но страшно ослабевшими от тяжкой болезни вооруженными силами войска, а потому командование должно быть в руках тех, кому верят и [за кем] охотно пойдут части в бой, не щадя жизни. Таковыми являются офицеры, уже выдвинувшиеся из рядов бойцов против большевизма».

Некоторые явления свидетельствовали о моральном разложении офицерского корпуса, в том числе не худших его представителей. В офицерской среде стала проявляться непочтительность (например, по отношению к казакам-старикам). Широко распространились карточная игра и другие развлечения, пьянство (возможно, вследствие безысходности положения) и даже мародерство. В частности, командир дружины станицы Петровской, а позднее – офицер 17-го Оренбургского казачьего полка сотник Н.П. Пономарев, по мнению генерал-майора В.В. Кручинина, относился к числу морально падших людей. «Произведенный, очевидно, во время Вели­кой войны, из урядников, и не имеющий соответствующего образования и должного воспитания, он, своими антиморальными (так в тексте – А.Г.) поступками по отношению жителей и их имущества, стяжал себе поистине имя мародера, и нужно только удивляться, как такой выродок мог служить в войсках Белой Армии и носить высокое звание офицера?!».

В мае 1919 года пьяный дебош устроил прапорщик 18-го Оренбургского казачьего полка П.А. Никольский, который «в ночь на 13 мая 1919 г. в г. Уфе напился пьяным до потери приличного воинскому званию вида… тогда же и там же, находясь в кафе «Трудовая Артель», носил при себе бутылку со спиртом, каковой в означенном кафе и распивал, причем вел там себя неприлично, шумя, ругаясь и ходя-шатаясь по ресторану, чем вызвал возмущение находившейся в кафе публики и требование удалить его из кафе», а затем, не желая подчиняться пытавшимся его утихомирить офицерам, заявил, что он «служит в войсках Дутова, какового только одного и признает, а до остального ему нет дела». Прапорщик 8-го Оренбургского казачьего полка Ф. Бармотин в декабре 1918 года совершил пьяное буйство, за что был разжалован в рядовые. Дошло до того, что Дутов в январе 1919 года издал приказ: «Властью, мне данной Верховным Правителем, решительно объявляю: всякий пьяный, встеченный на улице, будет выпорот без различия званий и состояний… Роскошь, пьянство и безобразие не могут быть допущены в городе, вокруг которого льется святая кровь защитников Родины».

Недуг коснулся и старших офицеров. К примеру, в приказе по Восточному фронту от 8 сентября 1919 года говорилось, что командир 6-го Оренбургского казачьего полка войсковой старшина А.А. Избышев «за уклонение от боевых операций и беспрерывное пьянство» разжалован в рядовые. Надо сказать, что пьянство получило распространение также среди неказачьих офицеров.

Некоторые офицеры не гнушались ловить рыбу в мутной воде и в период братоубийственной войны занимались личным обогащением за счет армии. Например, генерал С.А. Щепихин отмечал, что в злоупотреблениях был уличен оренбургский казачий офицер полковник Новокрещенов, являвшийся в 1919 году начальником этапной части Южной армии.

Утрата моральных ограничений коснулась и личной жизни офицерского корпуса. В частности, в годы Гражданской войны такие оренбургские генералы как А.И. Дутов и А.С. Бакич содержали по несколько любовниц при том, что были женаты и имели детей.

В приказе по оренбургскому гарнизону от 17 октября 1918 года отмечалось, что «несмотря на неоднократные приказы по гарнизону многие г.г. офицеры ходят по городу без погон, на кокардах Георгиевские ленточки и не приветствуют друг друга и старших». Подобная ситуация дала повод генералу С.А. Щепихину позднее утверждать, что у Дутова были «толпы вооруженных казаков à la Заруцкий, но не было воинских частей».

Как вспоминал перебежавший позднее к красным командир 1-й сотни 25-го Оренбургского казачьего полка сотник И.В. Рогожкин, «я с первого разу заметил порядки плохие, причитающие жалование и суточные на довольствие 2 месяца не выдавали. Обмундирование тоже, казаки большинство обтрепаны, довольствие себе и лошадям доставали способом реквизиции и неумеренно (слово добавлено другим почерком – А.Г.), где кто сколько ухватит, вооружение[:] за исключением моей 1[-й] сотни весь полк вооружен винтовками системы Гра и в большинстве неисправными». По мнению Рогожкина (впрочем, дважды предававшегося военно-полевому суду), последовательно сменявшиеся командиры полка были крайне неудачными: один – «форменный алкоголик, да и недалекого видимо ума… по вывеске был очень представительный» (полковник Тургенев), другой – «человек трезвый и очень гуманный, но в военном деле был бездарный до бесконечности» (войсковой старшина П. Иванов), третий – «еще чуднее… человек совсем глупый и ни к чему не способный» (полковник Калачев). Для борьбы с дезертирами в конце 1918 года было предписано задерживать их трудоспособных родителей и направлять на работы в окопы в прифронтовой полосе.

Взаимоотношения внутри офицерского корпуса также были далеко не простыми. Существовало деление на казачьих и неказачьих офицеров, причем некоторые представители каждой из групп с недоверием относились к другим. Этому вопросу, несмотря на традицию скрывать внутренние ведомственные противоречия, осенью 1918 года посвятили даже специальный материал в «Оренбургском казачьем вестнике». Штабс-капитан Насонов обратился к казачьим офицерам с открытым письмом, в котором писал: «Мне грустно видеть взаимное непонимание и недоверие, которое замечается между офицерством пехотным и казачьим… Я, сражавшийся все время в рядах казаков, в минуты испытаний и лишений боевой жизни – видел все величие духа и полное единение у боевого офицерства. У нас не было деления на офицеров пехотных и казачьих. Блестящие боевые офицеры: есаул Ершов, Донецков, капитан Булгаков и Володин – никогда о своих преимуществах не говорили. Они все силы отдавали борьбе с большевиками и для пустых ребяческих раздоров у них не было времени. Нам всем нужно брать с них пример».

Конфликты существовали и среди собственно казачьих офицеров. В частности, в конце октября – начале ноября 1918 года буквально из-за совершенно ничтожного вопроса о писарях разгорелся острейший конфликт между генерал-майором Г.П. Жуковым и его штабом с одной стороны и начальником 1-й Оренбургской казачьей дивизии генерал-майором Д.М. Красноярцевым. Подоплека конфликта заключалась в неясности вопроса о подчиненности дивизии Красноярцева. Вопрос пришлось улаживать на уровне Войскового атамана и правительства.

К серьезным конфликтам с другими старшими офицерами в 1918-1919 годах приводили действия Войскового атамана А.И. Дутова. По возвращении из Тургайского похода атаман и его окружение, участвовавшее в походе, стало во главе антибольшевистского движения в войске, тогда как участники повстанческой борьбы, не покидавшие, в отличие от Дутова, войска, оказались на вторых ролях, что привело к расколу в офицерской среде. Дутову повезло – руководителями казаков-повстанцев были, в большинстве своем, безвестные обер-офицеры, которые не могли соперничать с заслуженными штаб-офицерами с академическим образованием, ушедшими с ним в Тургай. Не в пользу повстанческих лидеров было и то, что они сильно тяготели к партизанским методам борьбы. Все эти факторы предопределили слабость и заведомую обреченность оппозиции в борьбе за власть в войске.

Дутов писал в августе 1918 года генералу А.Н. Гришину-Алмазову: «До Вас доходят слухи, что офицерство мною недовольно; я говорю про казачье. Это, пожалуй, отчасти справедливо, ибо я признаю принцип старшинства только в исключительных случаях, командные же должности предназначаю исключительно зарекомендовавшим себя офицерам, как в бою, так и в политике. Все офицеры, спасавшие свои жизни ценой предательства войска, конечно, у меня мест не получат. Вот причина недовольства преимущественно старших офицеров».

Одним из наиболее ярких проявлений оппозиционности повстанческих лидеров Дутову стала деятельность героя повстанческой борьбы есаула Ф.А. Богданова. 17 июля в органе оренбургской организации РСДРП (меньшевиков) газете «Рабочее утро» он и два его сослуживца, сотник Крыльцов и подхорунжий Скрыпников, написали: «Нас не знают, нас не оценили, нас забыли, но напрасно: потомки оценят нашу работу, о нашем страдании и скитании знают многие наши боевые соратники. Мы взяли город, а управлять городом явилось очень много охотников, которые недавно маскировались «товарищами», а теперь нахально заявляют «Мы страдали и мы пахали». Где же совесть и где же честь. Получившие овации при торжественной встрече не набрались мужества указать фамилии истинных героев, а фигурируют фамилии, которые абсолютно не участвовали во взятии города Оренбурга и не принимали никакого участия в свержении советской власти…». Противоречия между «тургайцами» и участниками повстанческого движения не могли не оказать влияния на общий ход антибольшевистской борьбы оренбургских казаков. Нельзя не обратить внимание и на то, что повстанческие вожаки были при Дутове вытеснены на второй план и не заняли руководящую роль в антибольшевистском движении оренбургского казачества.

Конфликтные ситуации возникли у Дутова со своим бывшим соратником полковником В.Г. Рудаковым и генералом Н.Т. Сукиным. Разумеется, отвлекаясь на борьбу с оппонентами и интриги, Дутов, как и его противники, не могли всецело посвятить себя организации борьбы с красными.

В годы Гражданской войны появились и нехарактерные для прежних времен нововведения. Так, в сентябре 1918 года было образовано общество офицеров Оренбургского казачьего войска- своеобразный офицерский профсоюз для защиты корпоративных интересов. Создание такого общества было видимым проявлением политизации казачьего офицерства периода Гражданской войны. Кстати, вскоре после своего учреждения общество по решению 3-го чрезвычайного Войскового Круга было закрыто как имеющее политический характер.

Тем не менее, определенная тенденция налицо. Если до 1917 года для офицеров политики как таковой не существовало, то в новых условиях политические пристрастия нередко предопределяли поступки офицеров. Среди оренбуржцев, не считая перешедших к красным, наиболее ярким примером офицера, для которого партийность возобладала над воинским долгом стал член партии эсеров генштаба полковник Ф.Е. Махин, который стал одним из активных участников военного заговора против атамана А.И. Дутова в декабре 1918 года Однако Махин был не одинок. «Социалистический душок» казачьи офицеры отмечали еще у одного старшего офицера – командира 17-го Оренбургского казачьего полка полковника Н.Г. Смирнова.

В периоды военных неудач в офицерской среде появлялись сомнения в целесообразности продолжения борьбы с большевиками. К примеру, есть сведения, что состоявший в распоряжении Войскового штаба Оренбургского казачьего войска генерал-майор Л.Н. Доможиров, выступая весной 1919 года на станичном сходе в станице Кизильской, говорил казакам о бесцельности борьбы с красными. Некоторые офицеры осенью того же года дезертировали из частей и переходили на сторону красных. Имели место даже случаи массовой сдачи в плен. Уже упоминавшийся Ф.А. Богданов в чине полковника командовал 2-й Отдельной Оренбургской казачьей бригадой. 8 сентября 1919 года вместе с бригадой в полном составе (более 1500 сабель, в том числе 80 офицеров) и со всем вооружением он перешел на сторону красных. В ночь на 22 сентября Богданов и другие перешедшие к красным казачьи офицеры были представлены председателю ВЦИК М.И. Калинину, прибывшему на фронт, причем «Богданов и другие военнопленные горячо благодарили за прием, оказанный Советской властью, каялись в своих ошибках, клялись честно служить народу, защищать Советскую власть». В дальнейшем бригада Богданова успешно действовала в составе РККА против поляков, врангелевцев и басмачей.

Если говорить о казачьих военачальниках, то необходимо признать, что Гражданская война выдвинула мало талантливых командиров. Можно отметить полководческое искусство генштаба генерал-майора И.Г. Акулинина, генерал-майора Р.П. Степанова, генштаба полковника Ф.Е. Махина (все трое – кадровые офицеры), некоторых других офицеров, однако большинство не проявило качеств кавалерийских начальников.

Когда 7 февраля 1921 года в Суйдине был убит атаман Дутов, возникла проблема сохранения преемственности атаманской власти. Заместителем атамана с 1 марта 1921 года стал генерал-майор Н.С. Анисимов, избранный на этот пост организационным собранием оренбургских казаков в Харбине. Однако после падения Белого Приморья, стало известно, что Анисимов растратил войсковые капиталы. Еще осенью 1920 года от атамана Г.М. Семенова Анисимов получил свыше 100 тыс. золотых рублей на поддержку оренбуржцев в Синьцзяне, однако этих денег Бакич и Дутов для своих отрядов практически не получили. Лишь впоследствии в результате расследования деятельности Анисимова, проведенного ревизионной комиссией под председательством надворного советника П.С. Архипова, были выявлены факты хищений большей части этих средств (57 тыс. руб.). Ему было выражено недоверие, а Войсковым атаманом зарубежных оренбургских казаков 16 февраля 1923 года избрали бывшего помощника Дутова генерального штаба генерал-майора И.Г Акулинина. Впоследствии Анисимов перешел на сторону большевиков и 5 апреля 1925 года с группой казаков угнал из Шанхая в СССР пароход «Монгугай».

После гибели Дутова резко усилилось разложение белых отрядов в Западном Китае, прежде всего отряда самого атамана в Суйдине. Неприглядные картины являло собой поведение офицеров отряда в те годы. Пьянство, кражи, драки и разврат стали чертами повседневной жизни. Новый атаман генерал Акулинин считал необходимым «употребить все усилия на то, чтобы казаки, разметавшись по разным странам, не превратились в человеческую пыль, а наоборот сохранили между собою тесную спайку и в нужный момент выявили свое казачье лицо». Свой пост Войскового атамана зарубежных оренбургских казаков Акулинин, судя по всему, сохранял до самой смерти в 1944 году.

С исходом в эмиграцию антибольшевистское движение оренбургского казачества не прекратилось, а лишь приобрело иные формы. Само существование Зарубежной России стало вызовом большевистскому режиму. Уже в 1920 году в Харбине оренбургскими казаками была создана Рабочая артель, переименованная в 1922 году в Оренбургскую казачью дальневосточную станицу – первое казачье объединение в Маньчжурии (атаман – есаул А.Я. Арапов). В 1924 году в Харбине была образована Оренбургская имени атамана А.И. Дутова станица (атаман – генерал-майор В.В. Кручинин). В 1927 году обе станицы объединились в одну. Оренбургские казаки в 1923 году вошли в состав Восточно-Казачьего союза с центром в Харбине (председатель правления – оренбургский казак, полковник Г.В. Енборисов). В 1930-1940-х гг. оренбуржцы входили в Союз казаков на Дальнем Востоке, некоторое время возглавлявшийся оренбургским казаком, генерал-майором А.В. Зуевым (с 1937 г. – атаман Оренбургской имени атамана Дутова станицы). Наиболее благоприятным периодом существования оренбургской казачьей эмиграции на Дальнем Востоке были 1930-е годы, когда казаки уже сумели адаптироваться к новым условиям существования, активизировали исследовательскую и просветительскую работу. В этот период в Харбине выходили однодневные газеты и сборники «Оренбургский казак», публиковавшие мемуары и исследования по истории войска, в том числе периода Гражданской войны. Именно тогда в Китае вышли воспоминания генералов И.Г. Акулинина и А.В. Зуева, полковника Г.В. Енборисова о периоде Гражданской войны, без знакомства с которыми серьезное изучение истории антибольшевистского движения оренбургского казачества невозможно.

В общей сложности в эмиграции оказалось около 1500 офицеров — участников антибольшевистского движения оренбургского казачества (не только казачьих офицеров). В 1930-х годах в составе Союза казаков на Дальнем Востоке числилось 109 офицеров-оренбуржцев, проживавших в Маньчжурии. Сколько из них было природными казаками, сейчас сказать трудно. В годы Второй мировой войны часть оренбургских казаков, включая генерала Акулинина, поддержала Германию в борьбе с СССР. Со вступлением советских войск в 1945 году в Маньчжурию основные центры антибольшевистского движения оренбургского казачества были ликвидированы, часть казаков бежала на Филиппины, в Австралию, США.

Судьбы казачьих офицеров, оставшихся в Советской России или возвратившихся в СССР из эмиграции сложились подчас не менее трагично, в сравнении с судьбами тех, кто был вынужден навсегда покинуть родину. Практически все они были уничтожены в период репрессий 1930-х годов.

Там же Ф. 39477. Оп. 1. Д. 3. Л. 81.

Там же Д. 6. Л. 1; Народное дело. 1918. № 71. 06.10. С. 2.

Подсчитано по: ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 2. Д. 106. Л. 1-5.

Подсчитано по: РГВА. Ф. 39624. Оп. 1. Д. 193. Л. 27об.-33об.

Волков С.В. Указ. соч. С. 257.

Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена в Российской Империи. Л., 1991. С. 210, 211. Несмотря на обилие законодательных актов, регламентировавших орденскую систему Российской Империи, автору при подготовке этой статьи не удалось обнаружить документ, в котором бы однозначно утверждалось, что награждение орденом Св. Георгия или Георгиевским оружием давало права потомственного дворянства. В то же время упоминается об орденах, дающих потомственное дворянство (без их перечисления) – Учреждение орденов и других знаков отличия //Свод основных государственных законов. Т. I. Ч. II. Кн. VIII. СПб., 1892. Ст. 145. С. 22. Также известно, что награжденные Георгиевским оружием были приравнены в правах к награжденным орденом Св. Георгия – Свод военных постановлений 1869 года. Кн. VIII. Изд. 3-е. (По 1 Января 1914 года) Пг., 1915. Разд. 1. Ст. 78. С. 21. См. также: Статуты ордена 1769, 1833 и 1913 гг. и другие законодательные и иные источники по истории ордена //Военный орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия. Именные списки 1769-1920. Биобиблиографический справочник / Отв. сост. В.М. Шабанов. М., 2004. С. 16-112.

Коростелев А.А. Мои встречи с С. Цвиллингом //За власть Советов. Воспоминания участников гражданской войны в Оренбуржье. Чкалов, 1957. С. 64.

Полосин М.П. 1918 год (из воспоминаний обывателя) // Гражданская война на Волге в 1918 г. Сб. первый. Прага, 1930. С. 265; Акулинин И.Г. Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками. 1917-1920. Шанхай, 1937. С. 54, 79.

Протоколы 3-го чрезвычайного Войскового Круга Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1918. С. 60.

Кривощеков А. Памяти мучеников за казачество // Оренбургский казачий вестник. 1919. № 110. 14.06. С. 2; Кобзов В.С. Офицерский корпус Оренбургского казачьего войска в 1918-1919 гг. // Гражданская война на Востоке России: новые подходы, открытия, находки. М., 2003. С. 70.

Волегов И.К. Указ. соч. С. 50, 51.

ГАОО. Ф. Р-1912. Оп. 1. Д. 4. Л. 97.

Подсчитано по: Справочник-список руководящего и рядового состава – членов белогвардейского «Союза казаков на Дальнем Востоке», находившегося на территории Маньчжурии. Хабаровск, 1950. С. 3-321.

Ганин Андрей Владиславович - редактор отдела военной истории журнала «Родина», кандидат исторических наук.

В 2003 году с отличием окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова (научный руководитель - кандидат исторических наук, доцент О.Р. Айрапетов). С 2000 года - ведущий «Web-сайта Андрея Ганина», посвященного военной истории России начала ХХ века. С 2002 года - член редколлегии и редактор казачьего отдела исторического альманаха «Белая Гвардия» (Москва). Член Русского исторического общества. С 2003 года - аспирант исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Сфера научных интересов: военная история России, корпус офицеров Генерального штаба, история антибольшевистского движения на востоке России и Оренбургского казачества конца XIX - первой четверти ХХ века. Автор более 60 научных публикаций по истории антибольшевистского движения и казачества. Член авторского коллектива Большой российской энциклопедии. Автор и ведущий сетевого научного проекта «Александр Ильич Дутов. Биография». Принимал участие в 19 научных конференциях, проходивших в Москве, Санкт-Петербурге, Симферополе, Уфе, Челябинске, Кемерово.

Сочинения: Черногорец на русской службе: генерал Бакич. М.: Русский путь, 2004; О роли офицеров Генерального штаба в Гражданской войне // Вопросы истории. 2004. № 6; Александр Ильич Дутов // Там же. 2005. № 9; Саквояж генерала А.М. Зайончковского // Там же. 2006. № 2; Архивные коллекции по истории оренбургского казачества и их судьба // Отечественные архивы. 2006. № 1; Оренбургские казаки в борьбе с революционным движением в Поволжье и на Урале в 1905-1908 гг. // Русский сборник. Исследования по истории России. Т. 3. М., 2006; Реконструкция боевого расписания казачьих войск Урала, Сибири и Дальнего Востока по состоянию к 25 октября 1919 г. // Казачество России в Белом движении. Белая гвардия. Альманах. 2005. № 8; Болдырев Василий Георгиевич // Большая российская энциклопедия: В 30 т. Банкетная кампания 1904. Большой Иргиз. М. Т. 3. 2005; Судьба генерального штаба полковника Ф.Е. Махина // Воен.-истор. журнал. 2006. № 6; Оренбургское казачье войско в Гражданской войне и в эмиграции. 1917-1945 гг. // Воен.-истор. журнал. 2006. № 8.

Политика Донбюро РКП(б) в отношении казачества в годы гражданской войны

Обстановка в Советской России в период гражданской войны во многом зависела от положения на окраинах, в том числе и на Дону, где сосредоточился самый крупный отряд «наиболее организованной и потому наиболее значительной» силы непролетарских масс России - казачества.

Истоки казачьей политики большевиков относятся к 1917 году, когда В.И.Ленин предупредил о возможности образования на Дону “русской Вандеи”. Хотя казачество в ходе революции в октябре 1917 года придерживалось в целом позиций нейтралитета, отдельные его группы уже тогда приняли участие в борьбе с Советской властью. В.И.Ленин считал казачество привилегированным крестьянством, способным при условии ущемления его привилегий выступить в качестве реакционной массы. Но это не значит, что казачество рассматривалось Лениным как единая масса. Ленин отмечал, что оно было раздроблено различиями в размерах землевладения, в платежах, в условиях средневекового пользования землей за службу.

В воззвании Ростовского Совета рабочих депутатов говорилось: Опять вспоминается 1905 год, когда на казаках выезжала черная реакция. Опять казаков посылают против народа, опять слово “казак” хотят сделать самым ненавистным для рабочего и крестьянина... Опять позорную славу народных палачей добывают донские казаки, опять для революционного казачества становится стыдно носить казачье звание... Так сбросьте же, братцы-станичники, с себя власть Калединых и Богаевских и присоединитесь к Вашим братьям солдатам, крестьянам и рабочим.

Гражданскую войну, как резкое обострение классовых противоречий в конкретных исторических условиях, едва ли кто мог тогда предотвратить. Генерал Каледин, атаман Войска Донского, поднялся на вооруженную борьбу с революцией в полдень 25 октября, т.е. еще до открытия II Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов и принятия им исторических декретов, вздыбивших всю Россию. Вслед за ним против Советской власти восстал свергнутый премьер Временного правительства Керенский, казачий генерал Краснов, атаманы казачьих войск Кубани, Оренбуржья, Терека Центральная рада Украины. Генерал Алексеев в Новочеркасске развернул формирование добровольческой армии. Так на юге страны возник мощный очаг контрреволюции. Советская власть бросила вооруженную силу во главе с Антоновым-Овсеенко на его разгром.

Всеми очевидцами и современниками эти схватки рассматривались как гражданская война. В частности, так их квалифицировал тогда глава созданного революцией Советского правительства В.И. Ленин. Уже 29 октября 1917 г. он разъяснял, что «политическое положение свелось теперь к военному», а в начале ноября указывал: «Ничтожная кучка начала гражданскую войну». 28 ноября им подписывается документ с выразительным названием «Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции». На Советы возлагалась обязанность особого надзора за партией кадетов ввиду ее связи с ярыми контрреволюционерами. В резолюции от 3 декабря констатировалось: под руководством кадетов началась ожесточенная гражданская война «против самых основ рабочей и крестьянской революции».

• 2 февраля 1918 г. «Вольный Дон» сообщил, что в Новониколевской крестьяне постановили уничтожить казачье сословие и отобрать у казаков землю. Большевиков крестьяне ждут как своих избавителей, которые принесут крестьянам и волю и, что важнее, землю. На этой почве отношения между ними и казаками обостряются с каждым днем, и, по-видимому, потребуются героические меры, чтобы предупредить гражданскую бойню на Тихом Дону.
• 1918 г. стал поворотным в развитии целого ряда социальных, экономических и политических процессов, сплетавшихся в России в довольно запутанный узел. Продолжался распад империи и процесс этот дошел до низшей точки. В целом по стране состояние экономики было катастрофическим, и хотя урожай 1918 г. был выше среднего, во многих городах свирепствовал голод.

С конца февраля по конец марта 1918 г. на Дону происходит своеобразный раскол между политически активным зажиточным казачеством и донской служилой верхушкой. Активные сторонники антибольшевистской борьбы создали «Отряд вольных донских казаков» и Пеший Партизанский казачий полк с целью сохранить необходимые офицерские и партизанские кадры к моменту пробуждения донского казачества. Идея объединить и противопоставить Советам все антибольшевистские силы в отряде отсутствовала. Отряды действовали раздельно по чисто конъюнктурным соображениям.

В феврале 1918 г. ВРК, фактически возглавляемый С.И.Сырцо-вым, проводил линию на соглашение с трудовым казачеством. Как результат этой политики - создание Донской Советской республики. Казачий комитет при ВЦИКе направил на Дон более 100 агитаторов из отряда “Защита прав трудового казачества”. Их задача - организовать в Донской области Советы казачьих депутатов. К апрелю их было создано в городах, станицах и хуторах около 120. Однако принятие советской власти было далеко не безоговорочным.

Первое зафиксированное вооруженное столкновение с Советской властью было 21 марта 1918 г. - казаки станицы Луганской отбили 34 арестованных офицера. 31 марта вспыхнул мятеж в Суворовской станице 2-го Донского округа, 2 апреля - в Егорлыкской станице. С наступлением весны противоречия в сельской местности обострились. Основная масса казачеств, как и обычно, сначала колебалась. Когда крестьяне пытались делить землю, не дожидаясь решения земельного вопроса в законодательном порядке, казаки даже апеллировали к областной Советской власти. На севере области казаки болезненно реагировали даже на захват крестьянами помещичьих земель. Дальнейшее развитие событий поставило большинство казаков в прямую оппозицию к Советской власти.

«Кое-где начинается насильственный захват земель…», «Иногороднее пришлое крестьянство приступило к обработке... войсковой запасной земли и излишков земли в юртах богатых южных станиц», Крестьяне, арендовавшие у казаков землю, «перестали платить арендную плату». Власть, вместо того, чтобы сгладить противоречия, взяла курс на борьбу с «кулацкими элементами казачества».

В связи с тем, что иногородние крестьяне перестали платить за аренду и стали пользоваться землей безвозмездно, отшатнулась на сторону антибольшевистских сил и часть казачьей бедноты, которая сдавала землю в аренду. Отказ иногородних от арендных платежей лишал ее значительной части доходов.

Нарастание борьбы обострило противоречия и внутри казачества, и в апреле 1918 г. казак-большевик В.С.Ковалев, характеризуя отношения между казачьей беднотой и верхушкой, констатировал: «Когда шли советские войска бороться с Калединым, эта пропасть не была заметна, а теперь она обнаружилась».

Таким образом, к маю 1918 г. в одной из областей Юга России - на Дону - зарождается массовое антибольшевистское движение. Причины массового восстания и массового сопротивления были различные. Все те изменения в социальной, политической и аграрной структуре, происшедшие в Центральной России, не были приемлемы для донского казачества, которое предпочло вооруженную борьбу. Казаки поднимаются на борьбу изначально оборонительную, с точки зрения военной это обрекало их на поражение. Логика восставших была следующей: «Большевики уничтожают казачество, интеллигенция, как и коммунисты, норовят нас упразднить, а русский народ о нас и не думает. Пойдем напропалую - или умрем, или будем жить: все порешили нас уничтожить, попробуем отбиваться».

В июне 1918 г. раскол и классовая борьба в российской деревне достигли своего пика. На Дону вспышка классовой борьбы привела к переходу казачества, в т.ч. и бедноты, в южных округах на сторону белых, в северных, более однородных в классовом и сословном отношении округах казаки были склонны к нейтралитету, но подчинялись мобилизации. Подобный поворот событий замедлил политическое размежевание внутри сословий».

«Крестьянство на Дону единодушнее, чем где бы то ни было в России, было всецело на стороне Советов». Низовые казачьи станицы (Бессергеневская, Мелеховская, Семикаракорская, Нагаевская и др.) выносили приговоры о выселении иногородних. Были и исключения: в мае августе 1918 г. 417 иногородних, участвовавших в борьбе против большевиков, были приняты в казаки, 1400 приговоров исключали казаков из сословия за деяния прямо противоположные и 300 приговоров было вынесено о выселении из пределов области. И все же война приобрела сословную окраску.

При все боевых качествах казаки-повстанцы, как и во времена крестьянских войн, освободив свою станицу, не хотели идти дальше, и «поднять их на энергичное преследование противника не представлялось возможным. Восставшие хотели бороться с большевиками, но ничего не имели против Советов». Как считали современники, «восставая, казаки меньше всего думали об устройстве своего государства. Восставая, ни на минуту не забывали того, что можно помириться, коль скоро Советская власть согласится не нарушать их станичного быта».

Совершенно в духе времени были слова председателя Московского Совета П.Смидовича, сказанные в сентябре 1918 г. с трибуны ВЦИКа: «Эта война ведется не для того, чтобы привести к соглашению или подчинить, это война - на уничтожение. Гражданская война другой быть не может». Логически естественным шагом в такой борьбе стал террор как государственная политика.

Осенью 1918 г. силы казачества были расколоты: 18% боеспособных казаков оказались в рядах Красной Армии, 82% - в Донской. Среди ушедших к большевикам ясно было видно пребывание бедноты. Силы Донской армии были надорваны. В октябрьских боях из ее рядов выбыли 40% казаков и 80% офицеров.

Удостоверившись на практике весны и лета 1918 г. в несовместимости с ними, Советы, руководимые РКП(б), с осени 1918 г. взяли курс на полный их разгром: «В правительство на Дону уже играли, когда выявлялись тенденции заигрывать с казачьими федералистскими вожделениями. Гражданская война успела на Дону за год довольно резко разграничить и отделить революционные элементы от контрреволюционных. И крепкая Советская власть должна опираться только на экономически истинные революционные элементы, а темные контрреволюционные элементы Советская власть должна подавить своей силой, своей властью, просветить своей агитацией и пролетаризировать своей экономической политикой».

Донбюро взяло курс на игнорирование и специфики особенностей казчества. В частности, была начата ликвидация «Казачье-полицей-ского» деления области на округа, часть территории передавалась соседним губерниям. Сырцов писал, что этими шагами кладется начало упразднения той старой формы, под покровом которой жила «Русская Вандея». В образованных районах создавались ревкомы, трибуналы и военные комиссариаты, которые должны были обеспечить эффективность новой политики.

В начале января 1919 г. Красная Армия перешла в генеральное наступление против казачьего Дона, переживавшего тогда стадию агонии, а в конце того же месяца на места полетело пресловутое циркулярное письмо Оргбюро ЦК большевиков. На головы казаков обрушилась беспощадная кровавая секира…».

Январские (1919 г.) противоказацкие акции служили выражением общей политики большевизма в отношении казаков. Да и сами ее основы получили идейно-теоретическую разработку задолго до 1919 г. Фундамент составили труды Ленина, его соратников и резолюций большевистских съездов и конференций. Бытовавшие отнюдь не безупречные представления о казаках как о противниках буржуазных преобразований получили в них абсолютизацию и в конце концов отлились в непререкаемые догмы о казаках как становом хребте вандейских сил России. Руководствуясь последними, большевики, захватив власть и следуя формальной логике вещей, повели - и не могли не повести - линию на искоренение казачества. А после того, как они столкнулись с яростным советским предначертанием и атаками казаков на них, эта линия обрела озлобленность и дикую ненависть.

Дон воевал и правительство шло на непопулярные меры. 5 октября 1918 г. был издан приказ: «Все количество хлеба, продовольственного и кормового, урожая текущего 1918 года, прошлых лет и будущего урожая 1919 г. за вычетом запаса, необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает (со времени взятия хлеба на учет) в распоряжение Всевеликого Войска Донского Донского и может быть отчуждаемо лишь при посредстве продовольственных органов».

Казакам предлагалось самим сдавать урожай по цене 10 рублей за пуд до 15 мая 1919 г. Станицы были недовольны этим постановлением. Последней каплей было наступление советских войск против Краснова на Южном фронте, начавшееся 4 января 1919 г., и начало развала Донской армии.

В августе 1918 года нарком Донской Советской республики по военным делам Е.А.Трифонов указывал на массовые переходы из лагеря в лагерь. С наступлением контрреволюционных сил, Донское правительство теряло авторитет и территории. Казачий отдел ВЦИК пытался организовать казачество, ставшее на сторону Советской власти. 3 сентября 1918 года СНК РСФСР издал декрет о создании “Походного Круга Войска Донского” революционного казачьего правительства. “Созвать Походный Круг Советского войска Донского - войсковое правительство, облаченное всей полнотой власти на Дону... В состав Походного Круга... входят представители донских советских полков, а также хуторов и станиц, освободившихся от офицерской и помещичьей власти.

Но в тот период Советская власть на Дону продержалась недолго. После ликвидации осенью 1918 года СНК Донреспублики ЦК РКП(б) назначил нескольких членов Донбюро РКП(б) для руководства нелегальной партийной работой на занятой противником территории. Гибель Донской республики в результате интервенции Германских войск и восстания нижнедонских казаков весной 1918 года, а также казнь подтелковской экспедиции значительно повлияли на отношение лидеров донских большевиков к казачеству. Как результат - Циркуляр Оргбюро ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года, содержащий в себе пункты о массовом терроре по отношению к контрреволюционному казачеству.

И когда грянула ноябрьская революция в Германии, казаки стали реальной угрозой. «Вырвать занозу из сердца» - таково было единодушное решение. В начале января 1919 г. части Южного Фронта Красной Армии перешли в контрнаступление, чтобы покончить с непокорным казачьим Доном. Его организаторы пренебрегли тем фактом, что к тому времени казаки, особенно фронтовики, уже начали склоняться в сторону Советской власти. Хотя политорганы призывали бойцов и командиров к терпимости и недопущению насилий, для многих из них стал определяющим принцип «кровь за кровь» и «око за око». Станицы и хутора, было притихшие, превратились в кипящий котел.

В такой предельно обостренной и жестокой обстановке 24 января 1919 г. Оргбюро ЦК РКП(б) приняло Циркулярное письмо, подхлестнувшее насилие и послужившее целевой установкой на расказачивание:

«Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.

• 1. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам.
• 2. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
• 3. Уравнять пришлых, иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.
• 4. Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у которого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
• 5. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
• 6. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
• 7. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания» .

С января 1919 г. началась практика расказачивания по-боль-шевистски: все свелось к военно-политическим методам. И политика эта вовсе не исчерпывалась каким-то единовременным актом. Она - курс, линия. Теоретическое их начало уходит в конец XIX в., а реализация относится ко всему периоду безраздельного правления РКП(б) - ВКП(б) - КПСС.

16 марта 1919 г. ЦК РКП(б) приостановил действие циркулярного письма, что отвечало требованиям политики союза со средним крестьянством, которую предстояло принять съезду партии. Но в то же время Ленин и другие высшие руководители согласились с положением об организации выселения казачества и вселения людей из голодающих районов.

Донбюро с недоумением встретило решение о приостановке январского решения и 8 апреля приняло резолюцию, в которой подчеркивалось, что «само существование казачества с его укладом жизни, привилегиями и пережитками, а главное - умением вести вооруженную борьбу представляет угрозу Советской власти. Донбюро предлагало ликвидировать казачество как особую экономическую и этнографическую группу путем его распыления и расселения за пределы Дона» .

1919 -1920 гг. - пик взаимоотношений советской власти и казачества. Казаки понесли огромные потери. Одни погибли на поле брани, другие - от пуль чеха, третьи - десятки тысяч, - выброшенные из страны, лишились Родины. Расказачивание по - большевистски меняло свои формы и методы, но оно никогда не прекращалось. Оно требовало поголовного уничтожения контрреволюционных верхов казачества; выселения за пределы Дона неустойчивой его части, в которую зачислялись все середняки - основная масса станиц и хуторов; переселение на Дон крестьянских бедняков из Северо-Западного промышленного центра. Огульный подход к осуществлению этих антигуманных распоряжений вылился в разгул преступлений, означавший подлинный геноцид.

Жестокая и ничем не оправданная политическая линия, породившая тяжкие последствия, в том числе и то эхо, которое докатилось до наших дней, вызывая справедливый гнев, однако, предвзятое истолкование. Циркулярное письмо, часто ошибочно называемое директивой, обросло былями и небылицами. Но точность - неотъемлемая черта правдивого освещения истории. Выполнение жестокого циркуляра на местах вылилось в репрессии, которые обрушились не только на подлинных виновников, сколько на беззащитных стариков и женщин. Жертвами беззакония стали многие казаки, хотя сколько-нибудь точных сведений об их количестве не имеется. .

Казаки, амплитуда колебаний которых в сторону советской власти до этого была довольно большой, теперь развернулась в своей массе на 180 о. Поголовные репрессии сослужили роль антисоветского катализатора. В ночь на 12 марта 1919 г. в хуторах станицы Казанской казаки перебили малочисленные красногвардейские гарнизоны и местных коммунистов. Через несколько дней пламя охватило все округа Верхнего Дона, вошедшего в историю как Вешенского. Оно взорвало тыл Южного фронта Красной Армии. Наступление ее частей на Новочеркасск и Ростов захлебнулось. Попытка подавить восстание успехом не увенчалась, поскольку практически сводилась лишь к исключительно военным усилиям.

Политика Центра по отношению к казакам в 1919 г. не отличалась последовательностью. 16 марта Пленум ЦК РКП(б) специально обсудил вопрос о них. Г.Я.Сокольников осудил Циркулярное письмо и подверг критике деятельность Донбюро ЦК РКП(б) (9, с.14). Однако наметившийся было курс не получил развития и реализации. Центральное место заняли проблемы переселения на Дон новоселов, что подливало масла в огонь и создавало поле повышенного политического напряжения. Ф.К.Миронов слал свои протесты в Москву. РВС Южного фронта, хотя и неохотно, но несколько смягчил свою позицию в отношении казаков . В.И.Ленин торопил покончить с восстанием. (9, с.14). Однако военное командование с этим не спешило. Троцкий создал экспедиционный корпус, перешедший в наступление лишь 28 мая. Но к 5 июня белогвардейские войска прорвались к Вешенской и соединились с мятежниками. Вскоре Деникин объявил поход на Москву. Решающую роль он отводил казакам. Гражданская война, ширясь и ожесточаясь. Затянулась еще на несколько месяцев. Такой дорогой ценой обернулось расказачивание.

13 августа 1919 г. объединенное заседание Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) обсудило воззвание к казакам, представленное Лениным. Правительство заявляло, что оно «не собирается никого расказачивать насильно… не идет против казачьего быта, оставляя трудовым казакам их станицы и хутора, их земли, право носить какую хотят форму (например, лампасы)» . Но терпение казаков лопнуло. И 24 августа корпус Миронова самовольно выступил из Саранска на фронт. 28 августа был упразднен Гражданупр - орган расказачивания - и создан временный Донисполком во главе с Медведевым. В Балашове под руководством Троцкого совещание выдвинуло на «первый план» и наметило «широкую политическую работу в казачестве». После этого Троцкий разработал «Тезисы о работе на Дону».

В момент, когда Деникин прорвался к Туле, Троцкий оставил вопрос в ЦК партии об изменении политики к донскому казачеству и о Миронове: «Мы даем Дону, Кубани полную «автономию», наши войска очищают Дон. Казаки целиком порывают с Деникиным. Должны быть созданы соответствующие гарантии. Посредником мог бы выступить Миронов и его товарищи, коим надлежало бы отправиться вглубь Дона» . 23 октября Политбюро постановило: «Миронова от всякого наказания освободить», назначение его на должность согласовать с Троцким. 26 октября решено было издать обращение Миронова к донским казакам. Троцкий предложил назначить его на командный пост, но Политбюро, не согласившись с ним, направило работать Миронова пока только в Донисполком.

Правда о расказачивании без ее фальсификации и без политической игры вокруг нее - одна из самых тяжких страниц в истории казачества, хотя у нее их было немало. И не только в советское, но и в давние времена.

Триумфальное шествие Советской власти во многих районах страны свершалось в обстановке гражданской войны. Это настолько очевидно, что не вызывает никаких сомнений. Другое дело, что между гражданской войной конца 1917 и середины 1918 г. существовала принципиальная разница. Она заключалась и в ее формах, и в масштабах. В свою очередь это же прямо зависело от интенсивности и силы империалистической интервенции в Советскую Россию.

Выше изложенное дает полное основание следующему заключению: гражданская война в России вообще и в ее отдельных районах с особенным составом населения, куда передислоцировались силы всероссийской контрреволюции, началась с первых дней революции. Больше того, сама эта революция развертывалась в обстановке крестьянской войны, разгоревшейся еще в сентябре 1917 г. против помещиков. Свергаемые классы прибегли к насилию над взбунтовавшимся народом. И последнему ничего не оставалось другого, как на силу ответить силой. В результате революцию сопровождали острейшие вооруженные столкновения.

Вместе с тем острота гражданской войны определяющим образом воздействовала на выбор путей и форм социально-экономических преобразований и первых шагов Советской власти. И по этой причине тоже ею нередко предпринимались неоправданно жестокие меры, в конечном итоге бумерангом бившие по ней самой, ибо это отталкивало от нее массы, особенно казаков. Уже весной 1918 г., когда обездоленное крестьянство приступило к уравнительному переделу земли, казаки отвернулись от революции. В мае они уничтожили экспедицию Ф.Под-телкова на Дону.

«Казачье восстание на Дону в марте-июне 1919г. было одной из наиболее серьезных угроз для Советского правительства и оказало большое влияние на ход гражданской войны» . Исследование материалов архивов г.Ростова-на-Дону и Москвы позволило вскрыть противоречия в политике большевистской партии на всех уровнях.

Пленум РКП(б) от 16 марта 1919 г. отменил январскую директиву Свердлова, как раз в день его «безвременной» кончины, но Донбюро не посчиталось с этим и 8 апреля 1919 г. обнародовало еще одну директиву: «Насущная задача - полное, быстрое и решительное уничтожение казачества, как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества и о формальной его ликвидации» .

Руководитель Донбюро Сырцов телеграфирует предревкома станицы Вешенской: «За каждого убитого красноармейца и члена ревкома расстреливайте сотню казаков» .

После падения Донской Советской республики в сентябре 1918 г. было создано Донское бюро для руководства подпольной коммунистической работой в Ростове, Таганроге и других местах в тылу белых. Когда Красная армия продвинулась на Юг, Донбюро стало главным фактором управления Донской областью. Члены бюро назначались Москвой и действовали из Курска, Миллерово - тыловых районов, оставшихся под советским контролем. Местные должностные лица проводили широкомасштабную конфискацию частной собственности. РВС Южного фронта настаивал на казнях и расстрелах и призывал к созданию трибуналов в каждом полку. Репрессии, проводившиеся армейскими трибуналами и Донбюро, заставили территорию подняться против коммунистов, и это привело к потере всего района верхнего Дона.

Первые признаки отхода от жестокого военного противоборства и экстремальных методов решения противоречий между казачеством и Советской властью проявились к концу 1919 года и закрепились в 1920 году, когда гражданская война на юге России принесла победу большевикам. Белое движение, в котором казачеству принадлежала заметная роль, понесло поражение. На Дону в свои права вступил большевизм.

Оценивая деятельность Донбюро РКП(б) с осени 1918 до осени 1919 годов, следует признать, что несмотря на известный позитивный вклад Донбюро в разгром контрреволюции и установления Советской власти на Дону, в его казачьей политике был допущен ряд крупных просчетов и неудач. «Впоследствии все члены Донбюро пересмотрели свои взгляды и действия. С.И.Сырцов признал неудовлетворительным опыт работы отдела Гражданупра и пытался ограничить административную деятельность политотделов на Дону весной 1920 г. На первой областной партконференции он выступил против С.Ф.Васильченко, призывавшего давить казачество «огнем и мечом». Спустя пять лет по докладу Сырцова на апрельском (1925) пленуме ЦК РКП(б) было принято постановление «О работе среди казачества», обозначившее курс на широкое вовлечение казачества в советское строительство и снятие всех ограничений в его жизнедеятельности.

дон большевик казачество гражданский война

Казаки стали основной массовой базой Белого движения. Они же подняли восстания против советской власти и освободили территории, использованные затем белогвардейскими армиями для своего развёртывания. Без казачьего сопротивления не смогло бы состояться Белое движение вообще.

Тем не менее, и в ходе, и особенно по окончании гражданской войны белогвардейские мемуаристы, особенно из числа крупных военачальников (А.И. Деникин, П.Н. Врангель, А.С. Лукомский и др.), а также гражданских политических советников белогиками, вели свою игру и, в конечном итоге, способствовали поражению Белого дела.

Конфликт вождей и внешних ориентаций

В мае 1918 года на территорию области Войска Донского вступили германские войска. Это тотчас послужило импульсом к восстанию донских казаков против власти большевиков. С помощью оружия, доставляемого немцами (то было, правда, трофейное оружие царской армии), донские казаки изгнали большевиков из своей области и провозгласили свою казачью государственность. Во главе её, в должности войскового атамана, встал генерал-майор П.Н. Краснов.

«Всевеликое войско Донское», как прозвалось новое государство, объявило о том, что его независимость только временная, до восстановления единого Российского государства. Однако подразумевалось, что в новую Россию Дон должен войти как автономная территория, со многими институтами собственной государственности.

Краснов всегда был и оставался монархистом, сторонником единства Российской империи. Однако в данной ситуации, как он впоследствии писал, он был обязан учитывать настроения казаков. Те отнюдь не рвались освобождать Россию, а хотели спокойно устроиться на своей земле. Краснов понимал, что большевики не дадут этого казакам, что предстоит борьба, но считал невозможным навязывать эти цели всем казакам до тех пор, пока они сами этого не поймут. Поэтому основную роль в борьбе с большевиками за всю Россию Краснов намеревался возложить на добровольческие формирования. Он начал создавать, для будущего «похода на Москву», добровольческие армии под собственным руководством. При этом совершенно не скрывалась монархическая идеология этих армий.

В той обстановке, когда немецкие войска занимали часть Дона и всю соседнюю Украину, Краснов строил свою политику на сотрудничестве с Германией. Он даже отправил посольство к кайзеру Вильгельму II. Сотрудничество не было обременительным для Дона. Германия в ту пору не взяла с него практически ничего. Зато в обмен на свою лояльность Краснов получил от немцев довольно большую партию оружия. Треть его он честно передал Добровольческой армии генерала Деникина. При этом ранее, во время мировой войны, Краснов исправно выполнял свой долг в сражениях с немцами.

Для генерала Деникина и его окружения сам факт сотрудничества Краснова с немцами был неприемлемым. Деникин не желал замечать очевидного: что только этим сотрудничеством обеспечивается тыл и снабжение его собственной армии. Деникин неизменно заявлял о своей верности Антанте. А самое главное: он хотел, от имени «единой, неделимой России», стать вождём всех российских антибольшевистских сил. На этом основании он неизменно требовал от Краснова политического подчинения.

Разногласия двух вождей привели к тому, что они стали действовать в расходящихся направлениях. Летом 1918 года, вместо помощи Дону и дальнейшего похода на Москву (или же соединения с белыми армиями Поволжья и Урала), Деникин отправился на юг – освобождать от большевиков Северный Кавказ.

После поражения Германии и прихода кораблей Антанты в южнорусские порты, и в условиях нового наступления красных, Деникину, с помощью английских и французских эмиссаров, удалось «уломать» Краснова. Тот в январе 1919 года был вынужден издать приказ о подчинении казачьих войск Дона «главнокомандующему вооружёнными силами на юге России», то есть Деникину. Правда, самого Краснова это не спасло от отставки, в которую в феврале его отправил Донской Войсковой круг (парламент).

Конфликт между диктатурой и демократией

В отличие от Дона, казачья Кубань сразу признала военное верховенство Деникина. Зато упорно отстаивала свою политическую самостоятельность. На Кубани, в отличие от Дона, наоборот, были сильны левые, демократические настроения. Кроме того, Кубань симпатизировала родственной самостийной Украине. Кубанская Рада сразу приняла манифест, в котором выражалось стремление построить новую Россию на основе федерации. Федерация была неприемлема для Деникина. Он считал, что она противоречит исповедуемому им принципу «единой неделимой России».

В течение лета и осени 1919 года шли постоянные консультации между представителями Главного командования и казачьих областей на предмет разграничения гражданской власти. Представители Деникина (деятели либеральной партии кадет) пытались принудить казаков отказаться от большинства атрибутов своей самостоятельности, стремились к централизации и концентрации властных полномочий в руках политических органов Главного командования. Казаки столь же упорно защищали своё право на недавно обретённую по факту автономию.

Конфликт между Главным командованием и Кубанской Радой вылился в её разгон в ноябре 1919 года, причём несколько членов Рады были повешены по приговору военно-полевого суда. Это не привело к желаемой консолидации, как надеялся Деникин. Наоборот, кубанские казаки стали в больших количествах дезертировать из действующей армии.

Региональное сознание

Казаки в массе храбро и самоотверженно сражались за освобождение своих земель. Это всегда признавали все очевидцы. Но те же казаки не столь охотно шли воевать с большевиками за пределами своих областей. Особенно много претензий высказывалось к кубанцам, чья область с конца 1918 года находилась в глубоком тылу белых армий.

Источником такого поведения казаков не было какое-то недомыслие или фатальная миролюбивость казаков по отношению к большевикам (которые 25 января 1919 года издали декрет об истреблении всего казачества). Цели Белого движения, декларированные его руководителями, лишь частично совпадали с политическими чаяниями казачества. Казаки ценили недавно обретённую свободу, и им совсем не улыбалось возвращение к порядкам Российской империи.

Белогвардейцы обвиняли казаков в нежелании воевать за «единую неделимую Россию» и в подрыве политического единства Белого движения (под которым они понимали безоговорочное подчинение казаков руководству белых). Но, очевидно, белым самим следовало бы учесть политические стремления массовой опоры их собственного дела.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

хорошую работу на сайт">

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Одновременно с завершением «собирания земель» Москвой, формированием имперского государства на территории Северного Причерноморья сложилось военно-политическое сообщество, названное впоследствии Войском Донским. Так начался исторический путь казачества Дона. Кем же были первые казаки? Историк права М. Владимирский-Буданов так определил новый социум:»На Дону уже издревле (ещё при существовании великого княжества Рязанского) выходцы из государства, большей частью недовольные новым государственным строем, основали свободные казацкие общины, ведя борьбу с татарами на свой страх и риск, и наконец в низовьях Дона сплотились в одну большую землю…».

В течение долгого времени в отечественной историографии культивировалось положение о том, что основу донского казачества составили бежавшие от крепостничества крестьяне и холопы, более всего недовольные государственным строем Московской Руси.

Несмотря на тяжесть поголовной военной службы, казачество, в особенности южное, обладало известным благосостоянием, практически полностью исключавшем материальный стимул, который поднимал против центральной власти рабочий класс и крестьянство России.

Казаки - одна из немногих частей Петербургского гарнизона, лояльно относившаяся к политике Временного правительства. На них больше всего возлагали надежды в революционные дни. Но казачество настороженно относилось к действиям Временного правительства.

После октябрьского переворота - казачество, как военно-служивое сословие, было представлено 12 казачьими войсками: Донским, Кубанским, Терским, Астраханским, Уральским, Оренбургским, Семиреченским, Сибирским, Забайкальским, Амурским, Уссурийским. Всего казачье население России составляло к тому времени около 4,5 млн. человек. В боевом строю находилось около 300 тыс. казаков. Именно этим людям, пришлось принять участие в братоубийственной Гражданской войне, в ходе которой они в основной своей массе приняли сторону Белого движения. По различным данным в рядах Красной армии оказалось от 10 до 20% казаков, а в рядах Белой армии - от 80 до 90%. Все это привело к тому, что, выступив силой, альтернативной власти большевиков - казачество вызвало негативное отношение к себе не только со стороны правительства, но и со стороны основной массы народонаселения.

1. Донское казачество в борьбе с большевиками 1917-1921гг.

1.1 Временное перемирие Дона и большевиков (декабрь 1917 г. - март 1918г.)

Построение социализма в России было описано в книге «Государство и революция» - В.И.Ленин 1917 г. По плану Ленина - социализм - «государство - машина» - отрицалась частная собственность, частная торговля и всякие аспекты свобода личности, на всех накладывалась трудовая повинность, все производители должны были сдавать свою продукцию государству, которое в свою очередь осуществляет централизованное распределение. На вершине всей этой пирамиды стоит - «партия рабочего класса».

Начать строительство такой системы в ноябре 1917 г. было нельзя. Единственной реальной силой, которая поддерживала большевиков, были морально разложившиеся толпы дезертировавших с фронта солдат и хорошо обученные грабить крондштатские матросы. Неспособность новой власти создать в стране порядок, дать еду и одежду - подменилась необходимостью дать народу врага. А если есть внутренний враг - значит с ним надо воевать. Во время войны, какой спрос за холод, голод, болезни, и т.д. Первыми объявили изменниками казачьих атаманов: Каледина, Дутова, Филимонова, хотя новой власти они не присягали, и ни дня не служили.

2 июля 1917 Большой Войсковой Круг избрал на должность Донского атамана генерал-лейтенанта царской армии Каледина - после неоднократных его отказов. Казачество продолжало сражаться на фронте, а большевисткая пропаганда всё глубже и глубже проникала в их ряды, и в то время, как ждавшие на Дону запасные части, продолжают твёрдо сохранять враждебную большевикам позицию, фронтовое казачество начинает колебаться.

1.2 Восстание на Дону, свержение Советской власти и очищение территорий Дона от коммунистов (март - ноябрь 1918 г.)

Первая попытка взаимодействия Донского казачества с большевиками, началась с намерения Всевеликого Войска Донского (ВВД) примириться с Советской властью.

5 декабря, атаман Каледин объявил военное положение на Дону - демократ по духу, Каледин подчеркивает, что это имеет целью исключительно водворение порядка и безопасности на территории Донской области. Каледин требует осторожности в обращении с иногородними и шахтерами Донецкой области.

В конце января 1918 г. в станице Каменской образовался ВРК (военно-революционный комитет), во главе которого стал донской казак Подтелков.

Фронтовое казачество, вернувшись с Великой войны, предпочитало отсыпаться в своих куренях, пахать землю и держать нейтралитет с Каменским ВРК. А ВВД обложили со всех сторон, со всех стратегических направлений, красногвардейцы шли на Новочеркасск. А препятствовали нашествию, лишь Добровольческая армия (в стадии формирования) и отряд есаула Чернецова (400 Донских партизан).

В конце концов, соединенными ударами красногвардейцев и казачьих полков, перешедших на сторону большевиков, Чернецов был разгромлен и лично зарублен председателем Донревкома Подтелковым. Понимая, что область ВВД не отстоять, Добровольческая армия, покинула Новочеркасск и ушла на Кубань. 29 января атаман Каледин созвал совещание, где он сообщил, что для защиты Новочеркасска у него остается одна рота. Большинство членов правительства заявили, что удержать столицу ВВД невозможно, для защиты Новочеркасска остается рота бойцов. В тот же вечер, А.М. Каледин застрелился.

Но произошло чудо, Дон - потрясенный смертью своего любимого Атамана, поднялся, выбрал нового атамана - генерала Назарова, присвоил ему всю полноту гражданской и военной власти. После этого, примолкли даже «горлопаны» из фронтовиков. К сожалению, благородный порыв оказался скоротечным, уже никто не сомневался, что дни Дона сочтены. 25 февраля генерал Назаров был расстрелян, а Походный Атаман ВВД Попов успел вывести из г.Новочеркасска войсковые ценности и отряд 1,5 тыс. человек.

Красные части, взяв власть на Дону, были готовы навязать свое миропонимание насилием и любыми средствами принуждения. Их ненависть вызывал весь традиционный уклад казачьей жизни - от частной собственности до казачьей воли в деле самоуправления. В ответ на насилие казачья масса восстала. Казачьи фронтовики - рассчитывающие, что «прогоним атамана и заживем своей жизнью» - просчитались. Голубов - свергавший правительство Войскового Круга - бежал и в дальнейшем был опознан и убит казаками.

В Пасхальную ночь 1918 г. к г. Новочеркасску с отрядом подошел М.Г. Дроздовский. Шедший с румынского фронта, отряд шел на соединение с Добровольческой армией А.И. Деникина. Проходя Гуляй-поле, узнали про некого Н.И. Махно, грабившего по окрестностям поезда и убивавшего «буржуев и кадетов». Н.И. Махно, узнав, что едут штабные офицеры и их семьи, решил атаковать поезда, где его встретили пулеметы и штыки офицерского спецназа. Сам Н.И. Махно еле унес ноги. Отряд М.Г.Дроздовского помог восставшим казачьим станицам отбить столицу ВВД, г. Новочеркасск.

Как только станицы Нижнего Дона были очищены от большевистских отрядов - в г. Новочеркасске был созван Круг Спасения Дона. В нем участвовало только казачество, зачастую не разбиравшееся в вопросах политики, а так же в текущих вопросах. Был выдвинут новый Войсковой атаман - П.Н. Краснов, а так же проявивший себя во время восстания войсковой старшина Денисов. Для новорожденного Донского государства, необходимы были естественные союзники - им стала Германия. Казаков немцы побаивались, а ВВД прикрывало немецкие части от вторжения большевистских войск.

Атаман П.Н. Краснов в прошлом, служил в Гвардии, участвовал в двух войнах Русско-Японской и Великой войне, был неплохим писателем, имел боевые награды. Позиции, находились недалеко от казачьих станиц. Война велась по казачьим правилам, с конными обходами, заманиваниями противника в засаду ложными отступлениями. В этой казачьей войне, особенно выделялся Гундоровский полк, которым командовал полковник Гусельщиков, а так же генерал Мамонтов, который не был природным казаком, но прошел с казаками ВВД всю Великую войну и был приписан к одной из Нижне-Донских станиц.

В одном из боев белоказаками был пойман председатель Донревкома Подтелков. Он и секретарь Донревкома Кривошлыков, были повешены, а около 70 казаков их сопровождавших - расстреляны. Таким беспощадным был суд над изменниками казачества. Вскоре началось восстание и в Верхне-Донских округах.

Атаман П.Н. Краснов - к сожалению, не был гениальным полководцем, но был талантливым администратором. Из разномастных и разновооруженных станичных полков начали формироваться номерные дивизии (участвовавшие в Великой войне). Начала формироваться Молодая Донская Армия, она состояла из казаков, не побывавших на фронте Великой войны и не отравленных ядом большевистской пропаганды. Это была Гвардия Дона - основа будущей кадровой армии. Кроме этого в г. Новочеркасске были открыты офицерские училища, а так же в Азовском море был учрежден небольшой флот.

В конце августа 1918 г. армия ВВД достигла пика своих сил. Но, выйдя за границы ВВД, желание сражаться у казачества значительно снизилось - фронтовики заговорили - «большевиков к себе не пустим, а русские пусть сами себя освобождают, если хотят». К тому же в октябре 1918 г. неудачей окончилось наступление генерала Мамонтова на г. Царицын (Волгоград). К наступлению зимы ВВД исчерпало все свои ресурсы и начало выдыхаться. К тому же в ноябре капитулировала Германия, и войска ВВД лишились регулярного поступления оружия, боеприпасов и обмундирования.

Началась катастрофа на Дону. У Донской армии остался один союзник - Белая Добровольческая армия, под командованием А.И. Деникина, но она была занята боями с Красной Гвардией на Кубани и в Ставрополье. Самая серьезная неприятность случилась на северной границе ВВД, где, поддавшись большевистской пропаганде, три казачьих полка бросили фронт и ушли в родные станицы, встречать Рождество. Возглавил мятежников младший урядник Фомин. Уход трех полков оголил около 50 км фронта. В прорыв немедленно вошли 9 дивизий 9-ой Красной армии. Катастрофа становилась глобальной: отходящие части разбредались по родным станицам и хуторам, бросали военное имущество. Часть Верхне-Донского казачества, с оружием в руках ушла к Ф.К. Миронову (восстановившему свои силы, как «птица Феникс»). Остановить Красную армию удалось путем нескольких контрударов конного корпуса Мамонтова, только на рубеже р. Северный Донец. В результате отступления Донской армии, атаман ВВД П.Н. Краснов созвал Войсковой Круг и подал в отставку, передав свои полномочия А.П. Богаевскому. В оперативном тылу, штаб ВВД сосредотачивал группу из самых боеспособных соединений: Гундоровского полка, части Молодой Армии, части корпуса Мамантова. Борьба была не закончена - Дон не сдавался .

1.3 Новое нашествие большевиков, предательство Верхне-Донских округов. Верхне-Донское восстание

Бросившие фронт казачьи полки срочно были переброшены на борьбу с А.В. Колчаком. 24 января 1919 г. за подписью В.И. Ленина и Я.М. Свердлова вышла инструкция, в которой говорилось: «Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно, провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью»… В то же время Л.Д.Троцкий - главнокомандующий Красной армией и Флотом - ввел в обиход выражение: «устроить Карфаген», что означало на территории ВВД тактику выжженной земли. Расстрел полагался за все : за несданное холодное оружие - шашки, кинжалы (у кого из казаков их не было?), за ношение казачьей формы, за несданные денежные контрибуции, за ношение царских орденов, за употребление слова «казак», за ношение лампасов - легче перечислить то, за что не расстреливали.

В первой половине марта восстали станицы Еланская и Казанская. В начале, большевики не предали значение начавшемуся восстанию, мало ли крестьянских восстаний такого же типа они подавляли, без особых для себя потерь. Но это восстание отличалось от других, прежде всего казачьей дисциплиной, а также тем, что на стороне восставших воевали люди, с молоком матери впитавшие чувство воинской доблести. Столицей восставших стала станица Вешенская. По началу восставшие дрались холодным оружием, используя казачьи методы войны и знание территории, в обходах вырубали карательные чекистские подразделения.

На подавление восставших бросались все новые элитно-интернациональные коммунистические части. В.И. Ленин пишет: « Я боюсь, что вы ошибаетесь, … что нет сил для свирепой и беспощадной расправы …». В конце весны 1919 г. большевистским командованием был сформирован особый экспедиционный корпус для борьбы с Верхне-Донским восстанием

6 июня 1919 внезапно с рубежа р. Северный Донец перешла в наступление переформированная Белая Донская армия. Каратели и чекисты, оказавшись между двух огней, в панике начали отступать. В тылу у красных оставалась, как заноза, Верхне-Донское восстание. Все, кто хотел выйти из района восстания, уничтожались на месте. В окрестных станицах брали заложников.

6 июня красная армия оказалась в окружении. Миронов пытался произвести в Верхне-Донских округах мобилизацию, но после всего, что произошло, даже к нему казаки не шли. Верхне-Донское восстание символизирует отношение истинных патриотов русского народа к бошевистско-интернациональному режиму. Именно в эту минуту проявился характер русского народа, его самодостаточность.

1.4 Второе нашествие красноармейских войск на Дон, выступление Донского казачества на стороне Вооруженных Сил Юга России под руководством А.И. Деникина (апрель - октябрь 1919 г.)

Положение под Царицыном и в Донской области усугублялось тем, что восстал Дагестан. Имам Узум Хаджи объявил Джихад против неверных. Сам Узум Хаджи и все его силы не представляли особой опасности для войск генерала А.И. Деникина, но его повстанческая армия отвлекала части Терского казачьего войска от борьбы с большевиками.

В тылу у Белой армии Деникина активизировались части Махно, против них в августе 1919 г. была направлена Терская дивизия генерала Агоева, одна из самых устойчивых частей в корпусе генерала А.Г. Шкуро. В один момент «батька» был прижат к берегу Днепра, в то же время он начал переговоры о переходе на сторону Петлюры. Когда требовалось, господин Махно, как и господин Ленин, легко переходил на сторону врагов, и идеологические споры их ни сколько не смущали.

Интересное положение возникло в сентябре-октябре 1919 г. на Юге России. Добровольческий корпус А.П. Кутепова, перемолов порядка 80 большевистских дивизий, подошел к Курску. В это время, в подкрепление к корпусу Мамонтова, подошел корпус генерала А.Г. Шкуро. Сражение с 1-ой конной армией в районе г. Воронежа, длилось в течение 3-х дней. Несмотря на то, что красные понесли большие потери, части Мамонтова и Шкуро были вынуждены отступить под подавляющим преимуществом, кроме того, 1-ую конную Армию прикрывала многочисленная пехота.

Почему проиграла Белая Гвардия???

· Их было меньше. В то время, когда у А.И. Деникина порядка 60 тыс. человек, у А.В. Колчака 150 тыс. человек, у Н.И. Юденича 10 тыс. человек - численность Красной армии достигала 1,5 млн. человек.

· Центральное положение СОВДЕПии относительно Белых фронтов, дающее возможность неограниченного маневра силами.

· Среди Белогвардейцев не было политиков. Ни один из военноначальников (включая А.И. Деникина) не считал возможным идти на территориальные и экономические уступки, ущемляющие интересы России, в отличии от В.И. Ленина, который считал себя человеком, имеющим право делить Российскую Империю.

· Белые проиграли самую главную Войну - пропагандистскую. В отличии от большевиков, они использовали силу пропаганды очень умеренно, например, обещая отдать землю и имущество помещикам, они не делали этого. Тем самым приобретая врагов в лагере инертного крестьянства и помещиков, казалось бы, стоявшими за них.

В середине октября положение Донской и Добровольческой армии, наступавших на Юге России, значительно ухудшилось. Красная армия увеличилась количественно и главное качественно.

12 октября 1919 г. 1-ая конная армия Буденного, усиленная пехотными дивизиями, в количестве 15-20 тыс. штыков и сабель, начала наступление на ослабленные корпуса А.Г. Шкуро и К.К. Мамонтова. В то время численность казачьих соединений составляла 3,5-4 тыс. человек, тем не менее в сабельных рубках казаки оказали ожесточенное сопротивление буденовцам. Но силы были слишком не равны. Наступая на казачьи корпуса и продавливая их фронт, буденовцы заходили во фланг Добровольческой армии. Донское командование в лице генерала Сидорина стремилось понадежнее прикрыть земли Дона от большевистского нашествия.

1.5 Катастрофа 1919 - 1920 гг. и отход Вооруженных Сил Юга России в Крым (октябрь 1919г. - март 1920 г.)

5 декабря 1919 г. 1-ая конная армия Буденного пошла на прорыв, вбивая глубокий клин между Донской и Добровольческой армией.

9 января 1920 г. был взят Ростов. К середине января 1920 г. красные части, действовавшие против А.И. Деникина, были объединены в общий фронт под командованием Шорина.

К середине января 1920 г. оттепель сменилась сильными морозами. Совместными усилиями Донской и Добровольческой армий 1-ая конная и пехотные части красных были отброшены за Дон. А на Кубани продолжалось разложение, не затронутая красной оккупацией Кубань - являла признаки большевизма и анархии. 18 января 1920 г. в Екатеринодаре был собран Верховный казачий Круг - были собраны депутаты Дона, Кубани, Терека, Астрахани, он приступил к созданию «независимого казачьего государства» с целью очищения от большевиков казачьей земли.

27 января 1920 г. все силы большевиков перешли в наступление против Донской и Добровольческой армий ген. А.И.Деникина.

Настоящее сражение развернулось на Маныче. Против конницы Думенко стояли 2- и 4-ый Донской корпуса Деникинской армии.

8 февраля 1920 г. А.И. Деникин издал директиву о переходе во всеобщее наступление. В Белой Гвардии появилась мощная сила, способная противостоять красным кавалерийским группировкам.

После поражения Донского корпуса ген. Павлова и крушения кубанской армии, Донская и Добровольческая армии начали быстро отступать к морю. В Донской армии, прекрасно проявившей себя в боях на р. Маныч, царило полное разложение. Донские командиры, собрав собственные «советы», самовольно отстранили от должности ген. Павлова, обвиняя его в том, что он был не казак. Кубанская армия, почти совсем исчезнувшая, по мере отступления стала расти на глазах, но росла она не за счет бойцов, а за счет дезертиров, считавших, что именно так можно спастись от большевиков.

16 марта был сдан Екатеринодар. 20 марта Белые армии подошли к Новороссийску. В это же время вышел последний боевой приказ А.И. Деникина. У донских казаков не осталось никакого чувства сопротивления, было лишь сознание тупой и равнодушной безучастности, все перепуталось, никаких связей штабов с войсками не наблюдалось. Многие сдавались, но случались и отдельные подвиги - таким образом геройски погиб Атаманский полк, вступив в рубку против 2-х красных дивизий. Катастрофа становилась неотвратимой. Необходимо было спасать остатки армий. 26 марта ген. А.П. Кутепов доложил, что оставаться в г. Новороссийске далее нельзя. На имеющиеся суда были погружены: почти весь Добровольческий корпус, остатки кубанцев под командованием ген. Н.Г. Бабиева и несколько Донских дивизий. Последним порт Новороссийск - покидал миноносец «Капитан Сакен» с ген. А.И. Деникиным и его штабом на борту.

Всего из г. Новороссийска на полуостров Крым было вывезено около 30 тыс. солдат и казаков. После эвакуации на п-ов Крым ген. А.И. Деникин подал в отставку с поста Главнокомандующего Юга России.

Заключение

Главным для казачества итогом Гражданской войны было завершение процесса “расказачивания”. Следует признать, что в начале 20-х гг. казачье население уже слилось с прочим земледельческим населением -- слилось в плане своего статуса, круга интересов и задач. Точно так же, как указ Петра I о податном населении, в своё время, ликвидировал в принципе различия между группами земледельческого населения путём унификации их статуса и обязанностей, точно так же и проводимая коммунистическими властями политика в отношении земледельцев сблизила столь различавшиеся ранее группы, уравняв всех, как граждан “Советской республики”.

В то же время казачество понесло невосполнимые потери -- было выбито почти полностью офицерство, погибла значительная часть казачьей интеллигенции. Множество станиц было уничтожено. Значительное количество казаков оказалось в эмиграции. Политическое подозрение в отношении казаков осталось надолго. Причастность, хотя бы косвенная, к белому казачеству или повстанческому движению оставляла клеймо на всю оставшуюся жизнь. В ряде районов большое число казаков было лишено избирательных прав. Под запрет попало все, что напоминало о казачестве. Вплоть до начала 30-х гг. шли методичные поиски “виновных” перед советской властью; обвинение кого-либо в причастности к “казачьей контрреволюции” оставалось самым серьезным и влекло неизбежно репрессии. донское казачество большевик деникин

Я считаю, что, несмотря на все колебания и противоречия с властью, казаки ОВД остались верны своей Родине и присяге: «Вере, Царю и Отечеству!»

Список литературы

1. Савельев Е.П. Средняя история казачества. Новочеркасск, 1916.

2. А.И. Деникин, «Очерки русской смуты»

3. М.А. Шолохов, «Тихий Дон», собрание сочинений в 8-ми томах.

4. Материалы к серии «Народы и культуры», вып.19: «Казаки России», книга 2, ч.1 (опубл. в «Известиях ЦК КПСС», 1989 г., №6, стр.177)

5. В.И. Ленин, полное собрание сочинений, в 55 томах.

6. В.В. Комин, «Нестор Махно»

7. Е.Ф. Лосев, «Жизнь замечательных людей: Ф.К.Миронов»

8. «Россия забытая и неизвестная: Белое движение», «Донская армия в борьбе с большевиками», сборник воспоминаний Донских казачьих офицеров.

9. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1900. С. 123.

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Происхождение донского казачества. Удар по политическим правам Войска Донского Петром І, подчинение казаков Военной коллегии. Вольное и служилое казачество. Политика "кнута и пряника", социально-экономические привилегии, дарованные казачеству Екатериной.

реферат , добавлен 23.11.2009


Особенности жизни Донского Казачества во второй половине XVII века. Служба Московским царям. Хозяйственный подъем Русского государства, его взаимоотношения с Доном. Внутренние и внешние события, повлекшие изменения структуры и уклада Донского Казачества.

дипломная работа , добавлен 22.06.2017


Исследование истории зарождения Донского казачества. Казаки в историографии: сравнение подходов. Культура и образ жизни казачества. Начало Великой Отечественной войны и нравственный выбор казаков. Предательство Родины частью казаков и служба Вермахту.

реферат , добавлен 17.12.2014


Казачье движение на Дону. Перспективы и задачи возрождения казачества. Общественное мнение о движении за возрождение Донского казачества. Создание на Дону Союза казаков. Социальная активность и самоутверждение в области исторического самосознания.

реферат , добавлен 12.01.2012


Социально-экономическое положение казачества. Периодизация гражданской войны в работах советских историков. Вопросы периодизации гражданской войны на Дону в 90-е гг. XX века в исторической науке. Историки эмигранты о периодах гражданской войны на Дону.

курсовая работа , добавлен 21.09.2013


Ознакомление с проблемами происхождения донского казачества. Исследование процесса складывания системы самоуправления у казаков Подонья. Характеристика результатов сравнительного анализа системы самоуправления Войска Донского и Запорожской Сечи.

дипломная работа , добавлен 11.12.2017


Начало русско-японской войны в 1904 году. Роль всего казачества в русско-японской войне. Боевые действия конницы русской армии. Донские казаки на фронте. Конец русско-японской войны в 1905 году и характеристика основных причин поражения России в ней.

реферат , добавлен 04.06.2010


Демократические принципы управления и традиции Донского казачества. Творческий вклад литераторов и писателей Донской области в культурное ее развитие. Деятельность казачьих депутатов в Государственной Думе. Донская демократия после падения самодержавия.

реферат , добавлен 20.10.2012


Отношение основной массы казачества к революционным событиям в России. Казачество Дона и революция 1905-1907 гг., его роль в Февральской революции. Казаки и политические кризисы весны-лета 1917 г., события Октябрьской революции. Борьба атамана Каледина.

реферат , добавлен 20.12.2010


Казачество как особое воинское сословие, имеющее привилегии за несение обязательной службы. Происхождение казачества. Роль казачества в истории России. Казачьи поверья и предания. Серьги и кони, казачья семья. Восстания Разина, Булавина и Пугачева.