Добро пожаловать!

Вы находитесь на главной странице Энциклопедии Нижнего Новгорода - центральном справочном ресурсе региона, выходящем при поддержке общественных организаций Нижнего Новгорода .

В настоящий момент Энциклопедия представляет собой описание региональной жизни и окружающего её внешнего мира с точки зрения самих нижегородцев. Здесь Вы свободно можете публиковать материалы информационного, коммерческого и личного характера, создавать удобные ссылки вида и вносить свое мнение в большинство существующих текстов. Особое внимание редакция Энциклопедии уделяет авторитетным источникам – сообщениям влиятельных, информированных и успешных нижегородских персон .

Приглашаем ввести больше нижегородской информации в Энциклопедию, стать экспертом , и, возможно, одним из администраторов .

Принципы Энциклопедии:

2. В отличии от Википедии, в Нижегородской Энциклопедии может быть информация и статья про любое, даже самое малое нижегородское явление. Кроме того не требуется наукообразность, нейтральность и тому подобное.

3. Простота изложения и естественный человеческий язык – основа нашего стиля и всячески приветствуется, когда помогают донести правду. Статьи энциклопедии призваны быть понятными и приносить практическую пользу.

4. Допускаются разные и взаимоисключающие точки зрения. Про одно и то же явление можно создавать разные статьи. Например – положение дел на бумаге, в реальности, в народном изложении, с точки зрения определенной группы лиц.

5. Аргументированное народное слово имеет всегда приоритет над административно-канцелярским стилем.

Читайте основные положения

Приглашаем вас написать статьи – о нижегородских явлениях в которых вы по вашему мнению разбираетесь.

Статус проекта

Нижегородская энциклопедия является полностью независимым проектом. ЭНН финансируется и поддерживается исключительно частными лицами и развивается активистами, на некоммерческой основе.

Официальные контакты

Некоммерческая Организация «Открытая Нижегородская Энциклопедия » (самопровозглашенная организация)

10.03.1800 года - 14.09.1876 года

Жанетта Полина Гёбль (в замужестве Анненкова Прасковья Егоровна) - жена декабриста И. А. Анненкова.

Из всех историй замечательных женщин, порвавших с блеском и комфортом столичной жизни, чтобы последовать за своими мужьями в Сибирь; история Полины Гебль - женщины, одинокой в чужой стране, не знающей языка, не имеющей никаких средств, но рвущейся к своему любимому сквозь все тюремные затворы и преграды и добивающейся своего, может быть, самая поэтичная..

Эта удивительная, всё превозмогающая любовь стала не только темой разговоров в великосветских салонах того времени, но и сюжетом для романа Александра Дюма "Учитель фехтования", и оперы А.Д. Шапорина "Декабристы", первая редакция которой называлась "Полина Гебль".

Прасковья Егоровна Анненкова (1800-1879) ур.Полина Гебль, жена декабриста И.А.Анненкова.1825

"Для того чтобы объяснить разные недоразумения на счёт моего происхождения, и тем прекратить толки людей, не знавших правды, которую по отношению ко мне и моей жизни часто искажали, как, например, это сделал Александр Дюма". Полина Анненкова в своих "Воспоминаниях" коротко изложила свою биографию.

Родилась она 10 марта 1800 года в Лотарингии, в замке Шампаньи, недалеко от Нанси в аристократической семье, которую революция лишила как социальных, так и материальных привилегий.
Отец её Жорж Гебль - монархист по убеждениям, в 1793 году был арестован, а через полгода выпущен с документом гласящим "Не достоин служить республике".
Стоит ли говорить, что семья бедствовала.

Правда, в 1802 году по протекции друзей Жорж Гебль был принят на службу в наполеоновскую армию в чине полковника, что позволило семье несколько лет прожить в достатке. Но это продолжалось недолго, так как отец Полины вскоре погиб в Испании. В ту пору ей было девять лет.

В её "Воспоминаниях", касающихся этого периода, есть интересная запись. Однажды, вскоре после гибели отца, близ Нанси она увидела Наполеона, который собирался сесть в карету. Полина решительно подошла к императору и, назвав себя, сказала, что осталась сиротой и просила его о помощи.

Кто знает, прошение ли матери Полины, оставшейся после гибели мужа без средств, с двумя детьми на руках, или её собственное обращение к императору решило судьбу семьи, но они получили единовременное пособие (довольно крупную сумму), а затем и пенсию.

На эти деньги их семья жила до тех пор, пока к власти во Франции не вернулись Бурбоны. Выплата пенсии была прекращена, и они опять остались без средств.
Полине и её сестре пришлось зарабатывать на жизнь рукоделием.

Когда же ей исполнилось семнадцать лет, она поступила продавщицей в модный дом в Париже.
В 1823 году Полина приняла предложение торгового дома "Дюманси" и поехала работать в Россию.

Необходимо сказать, что в Россию она ехала с особым чувством, ей невольно вспомнилось 14 декабря 1814 года, когда она, прогуливаясь с подругами, впервые увидела русских офицеров. Она долго смотрела на них и с улыбкой сказала:

Выйду замуж только за русского.

Что за странная фантазия! - удивились подруги. - Где ты найдёшь русского?..

И вот она едет в Россию, едет навстречу своей судьбе: 14 декабря всплывает в её памяти, но пока эта дата связана у неё только с приятными воспоминаниями.

Кто же он - её будущий избранник?: Иван Александрович Анненков - поручик Кавалергардского полка, блестящий офицер, единственный наследник крупнейшего в России состояния.

Они не могли не встретиться.
Модный дом "Дюманси", в котором работала Полина, находился рядом с домом Анны Ивановны Анненковой, обожавшей делать покупки. Она часто бывала в этом магазине.
Почтительный сын не отказывался сопровождать свою мать. Он был необыкновенно хорош собой - высокий, статный, голубоглазый.

Портрет И. А. Анненкова. Литография с утрач. оригинала Кипренского.

К тому же, в отличие от маменьки, славящейся дикими причудами и жестокосердием, был добр и обходителен. Полина сразу обратила на него внимание.
Иван Анненков также заметил красивую, изящную, прекрасно воспитанную француженку.
Он стал бывать в магазине чаще (уже без маменьки) и вскоре признался Полине в любви.
Он предлагал ей тайно обвенчаться, так как знал, что мать никогда не даст согласия на неравный брак. Полина, прекрасно осознавая своё положение, отказала ему.
Но они продолжают встречаться. Вместе едут в Пензу: Полина представить на Пензенской ярмарке товары торгового дома "Дюманси", а Анненков для того, чтобы купить лошадей для своего полка. Эта поездка ещё больше сблизила их. Анненков делает ещё одну попытку уговорить Полину обвенчаться. Договаривается обо всём со священником сельской церкви:
Но Полина снова отказывает - у неё свои представления об уважении воли родителей, и она не хочет их нарушать.

Незадолго до восстания Анненков рассказал Полине, что предстоят события, за участие, в которых он может быть сослан в Сибирь.
Встревоженная Полина поклялась ему: "Что последует за ним всюду".

В начале декабря 1825 года Анненков возвращается в Петербург, а 14 декабря происходят известные события на Сенатской площади. Анненков был членом Северного общества.
19 декабря он был арестован, отправлен в Выборгскую, а затем в Петропавловскую крепость. На следствии он вёл себя достойно.
На вопрос Николая I: "Почему не донёс на общество?"
Ответил: "Тяжело, не честно доносить на своих товарищей".
Он был осуждён по II разряду и приговорён к 20 годам каторжных работ, позднее срок сократили до 15 лет.

Художник-декабрист Николай Бестужев.Анненков Иван Александрович

Полина всё это время находилась в Москве. Она знала о событиях в Петербурге, опасалась за судьбу Ивана, но она была беременна и вскоре должна была родить.

После рождения дочери Полина отправляется в Петербург искать Анненкова.
Она узнаёт, что он в Петропавловской крепости. Ей удаётся, заплатив унтер-офицеру 200 рублей, передать ему записку и получить ответ, в котором он пишет:
"Где ты? Что с тобой? Боже мой, нет даже иголки, чтобы положить конец страданиям".
В ответ Полина передаёт ему медальон с запиской: "Я поеду с тобой в Сибирь".
Но видя в каком, он отчаянном состоянии она решает устроить ему побег.
Полина возвращается в Москву, чтобы упросить мать Ивана Александровича помочь ей в этом. Она уже разработала план побега и почти обо всём договорилась, нужны только деньги.
Она умоляет Анну Ивановну спасти единственного сына.
Мать Анненкова отказывает ей: "Мой сын - беглец, сударыня!? Я никогда не соглашусь на это, он честно покориться своей судьбе".

Не найдя поддержки, Полина возвращается в Петербург и там узнаёт, что, не имея от неё известий, решив, что она его покинула, Анненков пытался покончить с собой и его чудом удалось спасти. Она решается на отчаянный поступок. Поздно ночью, с трудом сговорившись с лодочником, она переправляется через ледяное крошево Невы в Петропавловскую крепость. Вся мокрая, с окровавленными руками (ей пришлось спускаться в лодку по обледеневшей верёвке) она умоляет дежурного офицера позволить ей увидеться с Анненковым. Это было настоящее сумасшествие. Свидания с узниками разрешал только сам император и только родным и жёнам. Но Полина подкупает офицера, и он выводит Ивана Александровича из камеры. У них всего несколько минут. Полина снимает с пальца кольцо, сделанное из двух тоненьких колечек, разделяет их, - одно отдает Ивану, а второе обещает привезти в Сибирь.

Анненкова Прасковья Егоровна (Полина)
Бестужев Николай Александрович

В ночь с 9 на 10 декабря Анненков был отправлен в читинский острог. Полине солдат передаёт записку от него: "Соединиться или умереть".

Уже на следующий день Полина предпринимает всё для того, чтобы ей разрешили отправиться в Сибирь. Она пишет прошение на имя императора.

"Ваше Величество, позвольте матери припасть к стопам Вашего Величества и просить, как милости разрешения разделить ссылку её гражданского супруга. :Я всецело жертвую собой человеку, без которого я не могу долее жить. Это самое пламенное моё желание. Я была бы его законной супругой в глазах церкви и перед законом, если бы я захотела преступить правила совестливости. :Мы соединились неразрывными узами. Для меня было достаточно его любви. : Соблаговолите, государь, милостиво дозволить мне разделить его изгнание. Я откажусь от своего отечества и готова всецело подчиниться Вашим законам:"

В мае 1827 года, узнав, что император будет на маневрах у города Вязьмы, Полина едет туда и, прорвавшись к императору, падает перед ним на колени.

Николай I в удивлении спрашивает:

Что Вам угодно?

Государь, - обращается Полина на родном языке. - Я не говорю по-русски. Я хочу милостивого разрешения следовать в ссылку за государственным преступником Анненковым.

Кто Вы? Его жена?

Нет. Но я мать его ребёнка.

Это ведь не ваша родина, сударыня! Вы будете там глубоко несчастны.

Я знаю, государь. Но я готова на всё!

Её прошение было принято. Николай I, тронутый её преданностью осуждённому, разрешил ей ехать в Сибирь и приказал выдать пособие на дорогу, однако ребенка брать с собой он запретил.

В декабре, простившись с дочерью, которую она оставила у Анны Ивановны Анненковой, Полина отправилась вслед за своим любимым. Мать Анненкова щедро позаботилась о ней, снабдив в дорогу всем необходимым, в том числе и крупной суммой денег.

Полина неслась по бескрайним заснеженным просторам день и ночь. Когда ямщики отказывались ехать ночью, она произносило магическое "на водку", одно из немногих слов, которое она выучилась говорить по-русски, и это всегда помогало.

" Когда губернатор Иркутска Цейдлер прочел мою подорожную, то не хотел верить, чтобы я, женщина, могла проехать от Москвы до Иркутска в восемнадцать дней, и когда я явилась к нему на другой день моего приезда в 12 часов, он спросил меня - не ошиблись ли в Москве числом на подорожной, так как я приехала даже скорее, чем ездят обыкновенно фельдъегеря." (из "Воспоминаний" П.А.)

В Иркутске Цейдлер задержал её на некоторое время, уговаривая вернуться, как раньше уговаривал Трубецкую и Волконскую. Но Полина была непреклонна и в конце февраля получила разрешение следовать дальше.

"Губернатор заранее предупреждал меня, что перед отъездом вещи мои будут все осматриваться, и когда узнал, что со мною есть ружье, то советовал его запрятать подальше, но главное, со мною было довольно много денег, о которых я, понятно, молчала; тогда мне пришло в голову зашить деньги в черную тафту и спрятать в волосы, чему весьма способствовали тогдашние прически; часы и цепочку я положила за образа, так что, когда явились три чиновника, все в крестах, осматривать мои вещи, то они ничего не нашли". (Из "Воспоминаний" П.А.)

Проезжая через Сибирь, Полина была приятно удивлена тем радушием и гостеприимством, которое встречала везде.
Её поражало богатство и обилие, с которым живёт народ:
"Везде нас принимали, как будто мы проезжали через родственные страны; везде кормили людей отлично и, когда я спрашивала, - сколько должна за них заплатить, ничего не хотели брать, говоря: "Только Богу на свечку пожалуйте".

В Читу она спешила приехать к 5 марта - дню рождения Ивана Александровича. На последней станции она даже принарядилась, но Муравьёва разочаровала её, сказав, что заключённых увидеть не так то легко.

По прибытии Полины в Читу, комендант Лепарский прислал к ней человека, который отвел её в подготовленную для неё квартиру.
На следующий день он пришёл к ней сам и сообщил, что уже получил повеление Его Величества относительно её свадьбы, затем он прочёл разные официальные бумаги, которые она должна была подписать.
Из прочитанного Лепарским Полина поняла, что " не должна ни с кем сообщаться, никого не принимать к себе и никуда не ходить, не искать свиданий с осуждённым, а иметь их только с разрешения коменданта, не чаще как через два дня на третий, ничего не передавать осуждённым в острог, особенно вино и другие спиртные напитки."
Подписав бумаги, Полина потребовала от Лепарского свидания с Анненковым ": не напрасно же я проехала за шесть тысяч вёрст:" Комендант сказал, что сделает распоряжение, чтобы его привели. Вот как она описывает их первое свидание в Сибири:

"Только на третий день моего приезда привели ко мне Ивана Александровича: Невозможно описать нашего первого свидания, той безумной радости, которой мы предались после долгой разлуки, позабыв всё горе и то ужасное положение, в котором находились:
Я бросилась на колени и целовала его оковы".

Приезд Полины был истинным подарком судьбы для Анненкова. "Без неё он бы совершенно погиб", - писал декабрист И.Д. Якушкин.

4 апреля 1828 года состоялось их венчание. "Это была любопытная и, может быть, единственная свадьба в мире, - вспоминал Н.В. Басаргин. - На время венчания с Анненкова сняли железа и сейчас же по окончании обряда опять надели и увели обратно в тюрьму".

Полина, дважды отказавшаяся венчаться с самым завидным женихом Москвы, стала женой ссыльнокаторжного и была счастлива.
Она вышла замуж за обожаемого ею человека и с гордостью носила имя Прасковья Егоровна Анненкова.

Анненкова Прасковья Егоровна (Полина).1852.Померанцов А.
Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания. Живопись XVIII – XX веков.

С приездом Полины жизнь Анненкова изменилась, она окружила его заботой и вниманием, её любовь давала ему силы переносить все тяготы каторжной жизни. Свидания их были редки, но он зал, что его Полина здесь, рядом и теперь уже навсегда.

Полина Егоровна живая, подвижная, привычная к труду, хлопотала по хозяйству с утра до вечера, сама готовила, не доверяя кухаркам, завела огород, что значительно улучшило питание заключённых, и всё это - не теряя врождённого изящества и веселья. Она помогала всем, чем только могла, учила жён декабристов готовить и вести хозяйство. Часто по вечерам её новые подруги приходили к ней в гости, чтобы полакомиться и просто отдохнуть душой. Полина заражала всех своим весельем и оптимизмом, рядом с ней было легко и уютно.
Вот что она пишет в своих "Воспоминаниях" о времени, проведённом ими в Чите - самом тяжёлом периоде ссылки.

"Надо сказать, что много было поэзии в нашей жизни. Если много было лишений, труда и великого горя, зато много было и отрадного. Всё было общее - печали и радости, всё разделялось, во всём друг другу сочувствовали. Всех связывала тесная дружба, а дружба помогала переносить неприятности и помогала забывать многое".

В 1830 году Анненкова перевели в Петровский завод. Здесь свидания разрешались чаще. Прасковья Егоровна купила небольшой домик, обзавелась хозяйством - купила скот.
В 1831 году она родила сына Владимира. Всего Прасковья Егоровна рожала 18 раз, шестеро детей выжили.
Далее Анненкова переводили в село Бельское Иркутской губернии, затем в Туринск. Полина с детьми повсюду следовала за мужем.
Все эти многочисленные переезды были сопряжены с большими материальными трудностями, - на новом месте нужно было как-то обустраиваться. Семья же Анненковых, в отличие от других семей декабристов, которым щедро помогали родственники, жила практически только на проценты с капитала в 60 тысяч рублей, которые были при Иване Александровиче во время его ареста и, естественно, были конфискованы.
Но милостью государя Николая Павловича были отданы Полине Гебль, к которой император проникся симпатией и, говоря о ней, употреблял следующее выражение:
"Та, что не усомнилась в моём сердце".

С 1839 года, по ходатайству матери Анненкову было разрешено поступить на гражданскую службу. Это несколько облегчило материальное положение многодетной семьи.
Летом 1841 года Анненковым было разрешено переехать в Тобольск, где они и прожили пятнадцать лет до амнистии 1856 года.

Иван Анненков

В 1850 году через Тобольск проходили осуждённые на каторгу петрашевцы. Среди них был молодой Фёдор Достоевский. Узнав о прибытии осуждённых, жёны декабристов добились свидания с ними. Добрые женщины снабдили их пищей и одеждой, как могли, ободрили несчастных. Достоевский следовал в Омский острог.
От Прасковьи Егоровны он получил адрес её дочери Ольги Ивановны, живущей в Омске, и уверение, что там ему будет оказана необходимая помощь. После отбытия каторжных работ в Омске Достоевский около месяца жил у Ольги Ивановны. 18 октября 1855 года он пишет Прасковье Егоровне:

" Я всегда буду помнить, что с самого прибытия моего в Сибирь Вы и всё превосходное семейство Ваше брали во мне и в товарищах моих по несчастью полное и искреннее участие:"

После амнистии Анненковы перебрались в Нижний Новгород. Вскоре этот город посетил, путешествующий по России Александр Дюма. Нижегородский губернатор устроил в честь знаменитого писателя званый вечер, заранее предупредив, что его ждёт сюрприз.

" Не успел я занять место, - писал А. Дюма в своей книге "Путевые впечатления. В России", - как дверь отворилась, и лакей доложил: "Граф и графиня Анненковы".
Эти два имени заставили меня вздрогнуть, вызвав во мне какое-то смутное воспоминание. "Александр Дюма, - обратился губернатор Муравьёв к ним. Затем, обращаясь ко мне, сказал: "Граф и графиня Анненковы, герой и героиня вашего романа "Учитель фехтования".
У меня вырвался крик удивления, и я очутился в объятиях супругов".

Дюма посетил супругов Анненковых в их доме на Большой Печерской. За несколько часов общения с постаревшими прототипами своих героев он узнал много интересного о сибирской жизни декабристов: о тридцати годах тяжелейших испытаний, каторжных работ и унижения, о венчании Ивана и Полины 4 апреля 1828 года в Михаило-Архангельской острожной церкви, о смерти детей, о неугасающей любви этих уже немолодых людей, которая помогла преодолеть им все испытания, выпавшие на их долю. Великий романист был восхищён и потрясён тем, что услышал.

А жизненный сюжет между тем развивался дальше. В Нижнем Новгороде Анненковы прожили душа в душу ещё почти двадцать лет. Иван Александрович служил чиновником по особым поручениям при губернаторе, был членом комитета по улучшению быта помещичьих крестьян, участвовал в подготовке реформ, работал в земстве, избирался в мировые судьи.
Пять сроков подряд нижегородское дворянство избирало Ивана Александровича Анненкова своим предводителем.

Город Нижний Новгород. Вид на Благовещенский собор и здание Гимназии.
Худ. П. Шмельков 1867г.

Прасковья Егоровна тоже занималась общественной деятельностью, она была избрана попечительницей нижегородского женского Мариинского училища; по просьбе издателя "Русской старины" М.И.Семевского писала воспоминания, вернее, так и не освоив письменного русского, диктовала их своей старшей дочери Ольге. Её воспоминание были опубликованы впервые в 1888 году, затем неоднократно переиздавались.

Но главным в её жизни всегда оставался Анненков. С годами его характер портился, он становился раздражительным, а Прасковья Егоровна, постаревшая, располневшая, всё так же снисходительно относилась к нему, весёлостью и мягкостью смиряя его тяжёлый нрав.
До последних дней своих она ухаживала за ним, как за ребёнком, и до самой смерти не снимала с руки браслета, отлитого Николаем Бестужевым из кандалов её мужа.

Умерла Прасковья Егоровна утром 14 сентября 1876 года. Иван Александрович очень тяжело переживал смерть жены.
"После смерти бабушки дед впал в болезненное состояние и последнее время своей жизни страдал чёрной меланхолией", - вспоминает внучка Анненковых М.В. Брызгалова.
Скончался он через год и четыре месяца после её смерти, 27 января 1878 года, и был похоронен в нижегородском Крестовоздвиженском женском монастыре, рядом со своей женой, так горячо его всю жизнь любившей и бывшей ему самым верным и преданным другом.

Полина Егоровна Аненкова рожала восемнадцать раз, из них благополучно только семь.

1. Александра Ивановна (1826-1880), в замужестве Теплова.
2. Анна Ивановна (1829-1833)
3. Ольга Ивановна (1830-1891) с 1852 года жена К.И.Иванова
4. Владимир Иванович (1831-1897)
5. Иван Иванович (1835-1876/1886)
6. Николай Иванович (1838-1873)
7. Наталья Ивановна (1842-1894)

5 марта 1802 года родился Иван Александрович Анненков – декабрист, впоследствии - земский деятель Нижегородского края (предводитель дворянства с 1861 года). Удивительная история его отношений с француженкой-эмигранткой Полиной Гебль стала не только темой разговоров в великосветских салонах того времени, но и сюжетом для романа Александра Дюма «Учитель фехтования», и оперы А.Д. Шапорина «Декабристы», первая редакция которой называлась «Полина Гебль». Она же является одной из главных сюжетных линий в известном фильме В.Мотыля «Звезда пленительного счастья».

«Звезда пленительного счастья» декабриста Ивана Анненкова

Двадцатитрёхлетний поручик Кавалергардского полка Иван Александрович Анненков никогда не принадлежал к числу главных участников декабристского движения. В 1824 году он был принят Пестелем в Петербургский филиал Южного общества, однако в его деятельности практически никакого участия не принимал. Известно лишь, что Анненков восхищался радикализмом «Русской Правды» Пестеля и по убеждениям своим являлся антикрепостником и республиканцем. Всё это, однако, не помешало ему служить в Кавалергардском полку, иметь более 2 тысяч душ крепостных по разным губерниям, а после смерти старшего брата стать наследником огромного состояния.

14 декабря 1825 года поручик Анненков в составе своего полка присутствовал на Сенатской площади. В противостоянии мятежников и верных правительству войск декабрист волей случая оказался «по другую сторону баррикад». Взвод кавалергардов под его командованием прикрывал орудия, палившие по толпе на набережной Невы. Арестовали Ивана Анненкова 19 декабря, по одному лишь подозрению в причастности к тайному обществу. Позднее, сломленный заключением в крепости, молодой офицер (по его же собственным словам) на следствии оговорил себя. Он признал свою осведомлённость в замыслах цареубийства («знал, но не донёс») и после неудачной попытки самоубийства отправился на каторгу.

Между тем, имя декабриста Анненкова, который никак не проявил себя ни до восстания, ни во время него, сегодня известно широкой общественности не меньше, чем имена таких видных декабристов, как Пестель, Муравьёв-Апостол, Трубецкой или Волконский. Случилось это лишь благодаря романтической истории любви избалованного московского барчука Ивана Анненкова и французской эмигрантки Полины Гебль, которая добилась разрешения последовать за осуждённым декабристом в Сибирь. История, положенная в основу художественных произведений и сценариев кинофильмов, выглядит настолько похожей на сказку или художественный вымысел, что позволяет усомниться в её реальности. Тем не менее, сюжет, как говорят, «основан на реальных событиях»…

Семья и детские годы

Иван Александрович Анненков родился в Москве в дворянской семье, имевшей владения во многих губерниях России. Его отец, граф Александр Никонорович Анненков, военный в отставке, советник нижегородской гражданской палаты, умер, когда Ивану исполнился год. Мать, Анна Ивановна, была единственной и любимой дочерью Иркутского генерал-губернатора И.В. Якобий. Замуж она вышла, по тем временам, очень поздно: в тридцать с лишним лет. Муж получил за Анной Якобий огромное приданое, но прожил недолго. Оставшись вдовой, графиня Анненкова по праву считалась одной из первых богачек в Москве. Дом её был поставлен на широкую ногу. По воспоминаниям очевидцев, Анненкова жила в роскоши, слыла дамой «с характером» и содержала в своём московском доме штат прислуги, по численности превышающий население целой деревни. Дети, Григорий и Иван, получили домашнее воспитание, затем учились в лицее при Московском университете. В 1817-1819 годах Иван Анненков посещал лекции в Петербургском университете, но, не окончив курса, поступил на военную службу. В 1823 году он имел чин поручика Кавалергардского полка. В 1824 году Григорий Анненков был убит на дуэли, и наследником всего огромного состояния стал его младший брат.

История знакомства отпрыска столь известной и богатой фамилии с бедной эмигранткой-француженкой Гебль известна нам лишь по воспоминаниям самой Полины (Пелагеи Егоровны Анненковой), которые были опубликованы в журнале «Русская Старина» в 1888 году.

Мадемуазель Поль

Согласно воспоминаниям П.Е. Анненковой, мадемуазель Поль Гёбль родилась 9 июня 1800 года в Лотарингии, в старинном замке Шампаньи близ города Нанси. Ее отец служил в королевских войсках и погиб (пропал без вести) в Испании. Семья бедствовала. В 17 лет Полина начала самостоятельную жизнь. Сперва она работала продавщицей в Париже, затем заключила контракт с торговым домом Дюманси, у которого были отделения в Москве. Приняв предложение работодателей, Полина Гебль покинула Францию и два года работала продавщицей в модном магазине.

Подробности первой встречи с Анненковым мемуаристкой по каким-то соображениям опущены. Возможно, она увидела Ивана Александровича именно в магазине Дюманси, куда молодой поручик сопровождал свою маменьку (магазин находился практически рядом с домом Анненковых). Во всяком случае, до событий 14 декабря Полина Гебль знала будущего декабриста всего шесть месяцев, но уже успела составить о нём определённое представление. По её словам, Иван Александрович, едва начав ухаживать, сразу предложил ей руку и сердце:

Молодая женщина инстинктивно чувствовала, что в случае её брака с Иваном, наследником огромного состояния, свекровь неизбежно заподозрит бедную француженку в корысти. Анна Ивановна, женщина властная и самолюбивая, могла лишить сына наследства и вовсе отказать ему в содержании. Сам же поручик Анненков, несмотря на всю «симпатичность», вряд ли был способен обеспечить своей супруге достойную жизнь.

В Пензе, на ярмарке, куда Полина Гебль прибыла как служащая магазина Дюманси, она вновь встретила Анненкова. Он был на ярмарке по служебным делам и имел при себе большую сумму казённых денег. Полине стало известно, что группа карточных шулеров наметила «богатенького» кавалергарда своей жертвой, надеясь, если не обыграть его, так ограбить. Француженке удалось предупредить Анненкова, и благодаря этому он избежал крупных неприятностей. Поручик, казалось, совершенно потерял голову от любви: он увёз Полину путешествовать по своим имениям в Пензенской и Нижегородской губерниях. Во время путешествия мадмуазель Гебль отлично разобралась в семейных отношениях Анненковых. Она быстро поняла, что Иван – человек несамостоятельный в поступках, избалованный барчук, который и в поездке по имениям лишь исполняет волю своей самовластной маменьки, не решаясь что-либо предпринять без её ведома. Поэтому, когда в одной деревенской церкви Анненков договорился со священником, чтобы он срочно обвенчал их, предусмотрительная Полина сбежала прямо из-под венца. К тому времени девушка уже любила Ивана Александровича, но у неё не было уверенности в серьёзности его намерений. Ведь согласия матери на брак её избранник так и не получил.

В ноябре 1825 года они вместе вернулись в Москву. Анненков почти сразу отбыл в Петербург, и в следующий раз Полина увидела его лишь при свидании в Петропавловской крепости. Эта встреча с Анненковым решила её судьбу.

Полина Гёбль и Анна Анненкова

В отличие от кинематографической версии, во многом основанной на воспоминаниях Полины Гебль, не было никакого лихого мужичка-перевозчика, «на авось» выгребающего по весеннему ледоходу к берегу Заячьего острова. Не было и отчаянной француженки с пистолетом в сумочке и собачкой подмышкой. В апреле 1826 года Полина Гебль родила от Ивана Анненкова дочь Александру. Три месяца она лежала в горячке, лишённая как материальных средств, так и внимания и участия со стороны родственников отца новорожденной.

Анну Ивановну Анненкову нисколько не взволновало известие об аресте её сына. По словам мемуаристки, старуха оставалась совершенно безучастной к судьбе «бунтовщика» и его иностранной пассии, пока не узнала о рождении внучки. Она прислала денег и долго допытывалась, обвенчан ли её сын с матерью ребёнка. Как отмечает Полина Анненкова, свекровь очень надеялась услышать положительный ответ. Девочка могла быть объявлена наследницей. Тогда родственникам Анны Ивановны пришлось бы оставить все надежды на скорую смерть одинокой графини.

Решительная француженка не раз самостоятельно пробиралась в Петропавловскую крепость для свиданий с Иваном. Её союзником в этих мероприятиях стал бывший учитель фехтования братьев Анненковых – француз Гризье. Впоследствии он поведал романтическую историю любви русского декабриста и Полины Гебль писателю Александру Дюма, который написал роман «Учитель фехтования». В 1858 году французский писатель, путешествуя по Волге, специально заехал в Нижний Новгород, дабы встретиться с прототипами своего произведения – бывшим ссыльным декабристом Иваном Александровичем Анненковым и его женой - Пелагеей Егоровной (Полиной Гебль).

Осенью 1826 года при помощи Гризье Полина, действительно, намеревалась устроить своему возлюбленному побег за границу. Однако на подкуп охраны и покупку фальшивых документов требовались немалые средства, и Полине ничего не оставалось, кроме как обратиться к матери Анненкова. При личном свидании Анна Ивановна решительно отвергла этот вариант, но избранница сына ей очень понравилась. Как следует из воспоминаний Полины Гебль, между графиней и бывшей модисткой, наконец, установились дружеские отношения. Однако к полному взаимопониманию свекровь и невестка так и не пришли.

В Сибири

Иван Александрович Анненков был осужден по второму разряду на 15 лет каторги и на пожизненное поселение в Сибири с лишением всех дворянских прав и имущества. В декабре 1826 года он вместе с другими декабристами в кандалах был отправлен в Читу.

Никто из родственников декабристов не отнёсся всерьёз к объявленному приговору. Многие считали, что Николай I вознамерился лишь «пошутить», «попугать» своих подданных столь суровой мерой, и ссылка не продлится более двух лет. Того же мнения придерживалась и Анна Ивановна Анненкова. Она долго противилась желанию Полины следовать за её сыном, дабы выйти замуж за каторжника и разделить его участь. Чужестранке, которая с трудом изъяснялась по-русски, пришлось самой пройти весь путь противостояния с российскими чиновниками, добиться личного свидания с императором и получить его разрешение на поездку в Сибирь. В своих воспоминаниях Полина Анненкова так описывает это событие:

Венчание Полины Гебль и Ивана Анненкова состоялось 4 апреля 1828 года в Читинской церкви. «Это была любопытная и, может быть, единственная свадьба в мире, - вспоминал декабрист Н.В. Басаргин. - На время венчания с Анненкова сняли железа и сейчас же по окончании обряда опять надели и увели обратно в тюрьму».

Полина, дважды отказавшаяся венчаться с самым завидным женихом Москвы, стала женой ссыльнокаторжного и была счастлива. Она приняла православие и стала Пелагеей Егоровной Анненковой.

В Сибири француженка быстро сошлась с другими жёнами осуждённых декабристов и пользовалась в их обществе непререкаемым авторитетом. Никто из знатных княгинь и бывших великосветских дам не имел той практической хватки, что была присуща простолюдинке-эмигрантке. Полина умела шить, стирать, готовить обеды и смогла по-настоящему облегчить суровый быт заключённых в Читинском остроге, а потом на Петровском заводе и на поселении в Бельском. Сам император остался под большим впечатлением от разговора с ней. «Та, что не усомнилась в моём сердце», - говорил он об отважной француженке, что последовала за любимым в Сибирь.

Высочайшим повелением Полине Анненковой было разрешено положить в банк и расходовать по своему усмотрению те средства, что находились при её муже во время ареста (60 тысяч рублей). Дочери Полины, рождённой вне брака, разрешалось носить фамилию Анненкова и наследовать состояние своей бабушки. Александра оставалась в Москве при Анне Ивановне вплоть до её смерти. Однако всё огромное состояние Анненковых уже в конце 1830-х годов было растрачено и разворовано родственниками-опекунами. Внучке ничего не досталось, и многодетная семья Анненковых в последние годы ссылки сильно нуждалась.

В 1832 году Ивану Анненкову и другим декабристам сократили срок каторги до 10 лет. Указом от 14 декабря 1835 года Анненков был освобождён от каторжной работы и обращен на поселение в село Бельское Иркутской губернии. В октябре 1837 года ему разрешили поселиться в городке Туринск Тобольской губернии. По ходатайству матери, в 1839 году декабристу Анненкову было высочайше разрешено поступить на службу по гражданской части в Сибири. Он был назначен канцелярским служителем 4 разряда в туринский земский суд. С 1842 года - повышен в 3 разряд и назначен для исправления должности ревизора поселений тобольской экспедиции о ссыльных. С 1843 по 1854 годы Иван Александрович Анненков служил заседателем тобольского приказа о ссыльных и тобольского приказа общественного призрения. За отличие по службе получил чин коллежского секретаря.

В письме декабристу И.Д. Якушкину от 2 мая 1841 года И.И. Пущин характеризует Полину Анненкову почти как чеховскую «душечку»:

В письмах и воспоминаниях многие декабристы упоминали черты безволия, нерешительности, капризность и себялюбие, присущие характеру И.А. Анненкова, его тяжелый характер и, в то же время единодушно отмечали самоотверженность Полины, её способность при любых обстоятельствах сохранять веселость, жизнерадостность, излучать доброту, энергию. Очевидно, что всю совместную жизнь она была и оставалась лидером в супружеском союзе, той самой путеводной «звездой», которая позволила Анненкову пережить каторгу, ссылку, потерю состояния и при этом остаться верным своим убеждениям и долгу человеком, гражданином, отцом многочисленного семейства.

О роли Полины Гебль-Анненковой в жизни И.А. Анненкова, хорошо сказал Евгений Иванович Якушкин, сын декабриста И.Д. Якушкина:

Существенные изменения в судьбе ссыльных декабристов произошли лишь после смерти Николая I. Во время коронации 26 августа 1856 года новый император Александр II приказал военному губернатору Сибири Н.Н. Муравьёву отправить его адъютанта Мишу Волконского (сына декабриста С.Г.Волконского) в Иркутск, дабы сообщить об амнистии. Официальное объявление указа об амнистии декабристам состоялось 24 декабря 1856 года.

Анненковы в Нижнем Новгороде

И.А. Анненков в Нижнем Новгороде, фото конца 1860-х гг.

По амнистии граф И.А. Анненков был восстановлен в правах, получил чин титулярного советника и назначен состоять сверх штата для особых поручений при нижегородском губернаторе (декабристе А.Н. Муравьеве). В 1857 году семья Анненковых переехала из Тобольска в Нижний Новгород. Здесь супруги прожили душа в душу ещё почти двадцать лет. Иван Александрович служил чиновником по особым поручениям при губернаторе, был членом комитета по улучшению быта помещичьих крестьян, участвовал в подготовке реформ 1861 года, активно работал в земстве, неоднократно избирался в мировые судьи. Пять сроков подряд нижегородское дворянство избирало Ивана Александровича Анненкова своим предводителем. С годами его характер ещё более портился, он становился раздражительным, а Полина Егоровна, постаревшая, располневшая, всё так же снисходительно относилась к любимому мужу, весёлостью и мягкостью смиряя его тяжёлый нрав.

В 1860-м году у Анненковых гостил известный историк М.И. Семевский. Полина Егоровна рассказывала ему о пережитом. Отдавая должное ее увлекательным, образным воспоминаниям, Семевский уговорил Анненкову записать их. Запись происходила следующим образом: Полина Егоровна вела свой рассказ на французском языке, а её дочь Ольга Ивановна Иванова записывала его на русском. В один из вечеров 1876 года Полина Егоровна вспоминала переезд из Читы в Петровский завод, очень устала и попросила перенести беседу на следующий день. Утром 14 сентября ее нашли в постели мертвой. До самой смерти Полина Анненкова не снимала с руки браслета, отлитого Николаем Бестужевым из кандалов её мужа.

Иван Александрович ненадолго пережил свою супругу. Скончался он 27 января 1878 года. Супруги Анненковы были похоронены на Крестовоздвиженском кладбище, что находилось в конце улицы Ильинской в Нижнем Новгороде. Кладбище было закрыто в 1920-е годы, прах Анненковых в 1953 году перенесли на городское кладбище (ул. Пушкина, 34) с сохранением надгробного памятника - креста. Могила взята под охрану государством.

Компиляция Елены Широковой
по материалам.

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Иван Александрович Анненков
267x400px
декабрист
Имя при рождении:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Род деятельности:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата рождения:
Гражданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Подданство:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Страна:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата смерти:	Ошибка Lua в Модуль:Infocards на строке 164: attempt to perform arithmetic on local "unixDateOfDeath" (a nil value).
Место смерти:
Отец:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Мать:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруг:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Супруга:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дети:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Награды и премии:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Автограф:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Сайт:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Разное:	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
[[Ошибка Lua в Модуль:Wikidata/Interproject на строке 17: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |Произведения]] в Викитеке

Ива́н Алекса́ндрович А́нненков (5 марта (17 марта) (18020317 ) года, Москва - 27 января (8 февраля) года) Нижний Новгород) - декабрист , сын Александра Никаноровича Анненкова и Анны Ивановны Якоби.

Биография

Получил домашнее образование. В 1817-1819 гг. посещал лекции Московского университета (курса не окончил). По сдаче экзамена при Генеральном штабе 10 августа 1819 года в чине юнкера принят в лейб-гвардии Кавалергардский полк . С 1 ноября 1819 года - эстандарт-юнкер, корнет - с 21 декабря 1819 года, поручик - с 13 марта 1823 года. Среди его друзей было немало будущих декабристов : П. Н. Свистунов , Ф. Ф. Вадковский , А. М. Муравьёв . В 1824 году Анненков был принят П. И. Пестелем в Петербургский филиал Южного общества , был ярым приверженцем «Русской правды » Пестеля. Детство и юность провёл в доме своей матери в Москве на углу Петровки и Кузнецкого Моста .

Восстание декабристов

14 декабря 1825 года Анненков был на Сенатской площади , но по противоположную сторону от своих товарищей. После разгрома восстания был арестован и осуждён к 20 годам каторги , лишению чинов и дворянства , к пожизненному поселению в Сибири .

По следствию, когда открылось, что Анненков и Муравьев виновнее, чем думали прежде, то их перевели в Петропавловскую крепость. Виновны они были только разговорами. (Е.Якушкин , «Замечания на „Записки“ А. М. Муравьёва»)

Позже, в результате ходатайства влиятельных родственников, срок каторжных работ был сокращен до 15 лет. 10 декабря 1826 года он отправляется в Сибирь.

Свадьба. Дальнейшая судьба

За полгода до восстания Иван Александрович знакомится с Полиной Гёбль - дочерью наполеоновского офицера, приехавшей в Москву в качестве модистки на работу в торговой фирме Дюманси. Летом молодые люди встретились на ярмарке в Пензе . Иван Александрович прибыл туда «ремонтером» - заниматься закупкой лошадей для полка. Полина приехала вместе с магазином Дюманси. В Симбирской , Пензской и Нижегородской губерниях у Анненковых были имения, и молодые под видом объезда их, совершили краткое путешествие. В одной из своих деревень он договорился со священником и нашёл свидетелей, чтобы обвенчаться с Полиной, но она, боясь гнева матери, отказалась от обряда. В Москву они вернулись в ноябре 1825 года.

14-е декабря перевернуло все их планы и мечты. Почти без средств, не зная русского языка, Полина Гёбль добирается до Читы . Там, в деревянной Михайло-Архангельской церкви , она венчается с Иваном Александровичем. Только на время венчания с жениха были сняты кандалы.

Романтическая история любви Полины Гёбль и Ивана Анненкова вдохновила Александра Дюма на роман «Учитель фехтования ». А режиссёр Владимир Мотыль сделал историю их отношений одной из важнейших сюжетных линий в кинофильме «Звезда пленительного счастья ».

Каторга и ссылка

Отправлен в Сибирь в кандалах . В январе 1827 года доставлен в Читинский острог . В Петровском заводе с сентября 1830 года. На поселении с декабря 1835 года в с. Бельское Иркутской губернии. Позднее - в Туринске Тобольской губернии. В сентябре 1839 года по ходатайству матери Анненкову было разрешено поступить на гражданскую службу. С ноября 1839 года - канцелярский служитель туринского земского суда. С июня 1841 года в штате канцелярии тобольского общего губернского правления. Ревизор поселений тобольской экспедиции о ссыльных с сентября 1843 года. После служил в тобольском приказе о ссыльных и приказе общественного призрения.

После ссылки

Лишь после тридцати лет жизни в Сибири - в 1856 году - Анненковы получили разрешение выехать с мест ссылки. Жить в Санкт-Петербурге и Москве им было запрещено. Анненковы поселились в Нижнем Новгороде в июне 1857 года. Иван Александрович был назначен сверх штата для особых поручений при нижегородском губернаторе.

С 1858 года Анненков становится членом созданного в губернии комитета по улучшению быта крепостных крестьян. Активный участник проведения крестьянской реформы. В апреле 1861 года был награждён серебряной медалью «За труды по освобождению крестьян».

12 января 1863 года Анненков избирается предводителем дворянства Нижегородского уезда. В июле 1865 года Иван Александрович Анненков избирается представителем Нижегородской уездной земской управы - органа местного самоуправления. В 1868 году избирается почётным мировым судьёй. В Нижнем Новгороде Анненковы прожили 20 лет.

Полина Анненкова оставила книгу воспоминаний о своей жизни, которую продиктовала дочери Ольге. Ольга Ивановна перевела их с французского и издала в 1888 году в «Русской старине » .

Анненковы были похоронены на Крестовоздвиженском кладбище Нижнего Новгорода. В 1953 году, в связи с ликвидацией данного некрополя, надгробный крест с могилы Ивана Анненкова, его супруги Прасковьи и сына Николая был перенесен на Красное кладбище .

Дети

Прасковья Егоровна Анненкова (Полина Гёбль) рожала восемнадцать раз, из них благополучно только семь.

1. Александра Ивановна (1826-1880), в замужестве Теплова.
2. Анна Ивановна (1829-1833)
3. Ольга Ивановна (1830-1891) с 1852 года жена К.И. Иванова
4. Владимир Иванович (1831-1897), отец атамана Б.В. Анненкова
5. Иван Иванович (1835-1876/1886)
6. Николай Иванович (1838-1873)
7. Наталья Ивановна (1842-1894)

См. также

Напишите отзыв о статье "Анненков, Иван Александрович"

Примечания

Литература

• Карпенко В. Ф. Нижегородцы-декабристы. - Н.Новгород : БИКАР, 2007. - 76 с.
• Кирсанов Н. Декабристы в Омском Прииртышье. Нью-Йорк, 2011.- 218 с.

Ссылки

• Анненков, Иван Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.

Отрывок, характеризующий Анненков, Иван Александрович

– Какие именно книги интересуют Вас, Ваше святейшество? Или Вы хотите найти всё, чтобы уничтожить?
Он искренне удивился.
– Кто Вам сказал такую чушь?..
– Но Вы ведь бросали в костры тысячи книг только у нас в Венеции? Уже не говоря о других городах... Зачем же ещё они могут быть Вам нужны?
– Моя дражайшая колдунья, – улыбнулся Караффа, – существуют «книги» и КНИГИ... И то, что я сжигал, всегда относилось к первой категории... Пройдёмте со мной, я покажу Вам кое-что интересное.
Караффа толкнул тяжёлую позолоченную дверь, и мы очутились в узком, очень длинном, тёмном коридоре. Он захватил с собой серебряный подсвечник, на котором горела одна-единственная толстая свеча.
– Следуйте за мной, – коротко приказал новоиспечённый Папа.
Мы долго шли, проходя множество небольших дверей, за которыми не было слышно ни звука. Но Караффа шёл дальше, и мне не оставалось ничего другого, как только в молчании следовать за ним. Наконец мы очутились у странной «глухой» двери, у которой не было дверных ручек. Он незаметно что-то нажал, и тяжеленная дверь легко сдвинулась с места, открывая вход в потрясающую залу... Это была библиотека!.. Самая большая, которую мне когда-либо приходилось видеть!!! Огромнейшее пространство с пола до потолка заполняли книги!.. Они были везде – на мягких диванах, на подоконниках, на сплошных полках, и даже на полу... Их здесь были тысячи!.. У меня перехватило дыхание – это было намного больше библиотеки Медичи.
– Что это?! – забывшись, с кем здесь нахожусь, ошеломлённо воскликнула я.
– Это и есть КНИГИ, мадонна Изидора. – спокойно ответил Караффа. – И если Вы захотите, они будут Ваши... Всё зависит только от Вас.
Его горящий взгляд приковал меня к месту, что тут же заставило меня вспомнить, где и с кем я в тот момент находилась. Великолепно сыграв на моей беззаветной и безмерной любви к книгам, Караффа заставил меня на какой-то момент забыть страшную реальность, которая, как теперь оказалось, собиралась в скором времени стать ещё страшней...
Караффе в то время было более семидесяти лет, хотя выглядел он на удивление моложаво. Когда-то, в самом начале нашего знакомства, я даже подумывала, а не помог ли ему кто-то из ведунов, открыв наш секрет долголетия?!. Но потом он вдруг начал резко стареть, и я про всё это начисто забыла. Теперь же, я не могла поверить, что этот могущественный и коварный человек, в руках которого была неограниченная власть над королями и принцами, только что сделал мне очень «завуализированное» и туманное предложение... в котором можно было заподозрить какую-то нечеловечески-странную капельку очень опасной любви?!...
У меня внутри, всё буквально застыло от ужаса!.. Так как, будь это правдой, никакая земная сила не могла меня уберечь от его раненой гордости, и от его мстительной в своей злобе, чёрной души!...
– Простите мою нескромность, Ваше святейшество, но, во избежание ошибки с моей стороны, не соблаговолите ли Вы мне более точно объяснить, что Вы хотели этим сказать? – очень осторожно ответила я.
Караффа мягко улыбнулся и, взяв мою дрожащую руку в свои изящные, тонкие пальцы, очень тихо произнёс:
– Вы – первая женщина на земле, мадонна Изидора, которая, по моему понятию, достойна настоящей любви... И Вы очень интересный собеседник. Не кажется ли Вам, что Ваше место скорее на троне, чем в тюрьме инквизиции?.. Подумайте об этом, Изидора. Я предлагаю Вам свою дружбу, ничего более. Но моя дружба стоит очень многого, поверьте мне... И мне очень хотелось бы Вам это доказать. Но всё будет зависеть от Вашего решения, естественно... – и, к моему величайшему удивлению, добавил: – Вы можете здесь остаться до вечера, если желаете что-то почитать; думаю, Вы найдёте здесь для себя очень много интересного. Позвоните в колокольчик, когда закончите, и Ваша служанка покажет Вам дорогу назад.
Караффа был спокоен и сдержан, что говорило о его полной уверенности в своей победе... Он даже на мгновение не допускал мысли, что я могла бы отказаться от такого «интересного» предложения... И уж особенно в моём безысходном положении. А вот именно это и было самым пугающим... Так как я, естественно, собиралась ему отказать. Только, как это сделать я пока что не имела ни малейшего представления...
Я огляделась вокруг – комната потрясала!.. Начиная с вручную сшитых переплётов старейших книг, до папирусов и рукописей на бычьей коже, и до поздних, уже печатных книг, эта библиотека являлась кладезем мировой мудрости, настоящим торжеством гениальной человеческой Мысли!!! Это была, видимо, самая ценная библиотека, которую когда-либо видел человек!.. Я стояла, полностью ошеломлённая, завороженная тысячами со мной «говоривших» томов, и никак не могла понять, каким же образом это богатство могло ужиться здесь с теми проклятиями, которые так яро и «искренне» сыпала на им подобное инквизиция?... Ведь для настоящих инквизиторов все эти книги должны были являться самой чистой ЕРЕСЬЮ, именно за которую люди горели на кострах, и которая категорически запрещалась, как страшнейшее преступление против церкви!.. Каким же образом здесь, в подвалах Папы, сохранились все эти ценнейшие книги, которые, якобы, во имя «искупления и очищения душ», до последнего листочка, сжигались на площадях?!.. Значит, всё, что говорили «отцы-инквизиторы», всё, что они творили – было всего лишь страшной завуалированной ЛОЖЬЮ! И эта безжалостная ложь глубоко и крепко сидела в простых и открытых, наивных и верующих человеческих сердцах!.. Подумать только, что я когда-то была абсолютно уверена, что церковь была искренна в своей вере!.. Так как любая вера, какой бы странной она не казалась, для меня всегда воплощала в себе искренний дух и веру человека во что-то чистое и высокое, к чему, во имя спасения, стремилась его душа. Я никогда не была «верующей», так как я верила исключительно в Знание. Но я всегда уважала убеждения других, так как, по моему понятию, человек имел право выбирать сам, куда направить свою судьбу, и чужая воля не должна была насильно указывать, как он должен был проживать свою жизнь. Теперь же я ясно видела, что ошиблась... Церковь лгала, убивала и насиловала, не считаясь с такой «мелочью», как раненая и исковерканная человеческая душа...
Как бы я не была увлечена увиденным, пора было возвращаться в действительность, которая для меня, к сожалению, в тот момент не представляла ничего утешительного...
Святой Отец Церкви, Джованни Пьетро Караффа любил меня!.. О, боги, как же он должен был за это меня ненавидеть!!! И насколько сильнее станет его ненависть, когда он вскоре услышит мой ответ...
Я не могла понять этого человека. Хотя, до него, чуть ли не любая человеческая душа была для меня открытой книгой, в которой я всегда могла свободно читать. Он был совершенно непредсказуем, и невозможно было уловить тончайшие изменения его настроений, которые могли повлечь за собой ужасающие последствия. Я не знала, сколько ещё смогу продержаться, и не знала, как долго он намерен меня терпеть. Моя жизнь полностью зависела от этого фанатичного и жестокого Папы, но я точно знала только одно – я не намерена была лгать. Что означало, жизни у меня оставалось не так уж много...
Я опять ошибалась.
На следующий день меня провели вниз, в какой-то хмурый, огромный каменный зал, который совершенно не сочетался с общей обстановкой великолепнейшего дворца. Караффа сидел на высоком деревянном кресле в конце этого странного зала, и являл собою воплощение мрачной решимости, которая могла тут же превратиться в самое изощрённое зло...
Я остановилась посередине, не решаясь подойти ближе, так как пока не знала, что он от меня ожидал. Папа встал, и величаво-медленно двинулся в мою сторону. Что-то было не так!.. Он был черезчур торжественным и отчуждённым. Я ясно вдруг почувствовала, как всё моё тело сковал животный страх. Но ведь я его не боялась! Или, хотя бы уж, не боялась до такой степени!.. Это было предчувствием чего-то очень плохого, чего-то леденящего мою уставшую душу... И я никак не могла определить – именно чего.
5 марта 1802 года, Москва — 27 января 1878 года, Нижний Новгород

Иван Александрович Анненков — декабрист, сын Александра Ивановича Анненкова и Анны Ивановны Якоби.

Получил домашнее образование. В 1817—1819 гг. посещал лекции Московского университета (курса не окончил). По сдаче экзамена при Генеральном штабе 10 августа 1819 года в чине юнкера принят в Кавалергардский полк.
С 1 ноября 1819 года эстандарт-юнкер, корнет с 21 декабря 1819 года, поручик с 13 марта 1823 года.
Среди его друзей было немало будущих декабристов: П. Н. Свистунов, Ф. Ф. Вадковский, А. М. Муравьёв.
В 1824 году Анненков был принят П. И. Пестелем в Петербургский филиал Южного общества, был ярым приверженцем «Русской правды» Пестеля.

19 ноября 1825 года в Таганроге умер император Александр I. 14 декабря на российский престол вступил новый император Николай I. Этот день ознаменовался военными мятежами в Петербурге, а в конце декабря на Украине.

14 декабря 1825 года Анненков был на Сенатской площади, но по противоположную сторону от своих товарищей.

После разгрома восстания Анненков был арестован 19 декабря 1825 г. и доставлен в Петропавловскую крепость, с запиской коменданту крепости от императора Николая I: «Посадить в крепость, содержать хорошо».
Он тяжело переносил тяготы заключения. В одной из первых своих записок Полине он написал: «Боже мой, нет ни одной иглы, чтобы уничтожить мое существование!»

В каземате Петропавловской крепости.Худ. Кардовский Д.Н. Рисунок пером 1920-е гг.

Когда закончилось следствие над декабристами, Анненков, недавний блестящий кавалергард, превратился в «государственного преступника», и приговором суда был лишен чинов и всех прав состояния. Осужденный по II разряду (осуждён к 20 годам каторги, лишению чинов и дворянства), к пожизненному поселению в Сибири.
Позже, в результате ходатайства влиятельных родственников, срок каторжных работ был сокращен до 15 лет. 10 декабря 1826 года он отправляется в Сибирь.

Анненкова П.Е.
Худ. Н.А. Бестужев Акварель 1836 г.

За полгода до восстания Иван Александрович знакомится с Полиной Гебль — дочерью наполеоновского офицера, приехавшей в Москву в качестве модистки на работу в торговой фирме Дюманси. Летом молодые люди встретились на ярмарке в Пензе.
Иван Александрович прибыл туда «ремонтером» — заниматься закупкой лошадей для полка. Полина приехала вместе с магазином Дюманси.
В Симбирской, Пензской и Нижегородской губерниях у Анненковых были имения, и молодые под видом объезда их, совершили краткое путешествие.
Анненков настолько влюбился в девушку, что предложил ей тайно обвенчаться с ним, на что она ответила решительным отказом, понимая разницу их положения.
В Москву они вернулись в ноябре 1825 года.

14-е декабря перевернуло все их планы и мечты. Почти без средств, не зная русского языка, Полина Гёбль добирается до Читы. Там, в деревянной Михайло-Архангельской церкви, она венчается с Иваном Александровичем.

Церковь в Чите
Худ. Н.А. Бестужев Акварель 1829-1839 гг.

«Это была любопытная и, может быть, самая удивительная свадьба в мире, - вспоминал товарищ по несчастью. - На время венчания с Анненкова сняли железа и сейчас же по окончании обряда опять надели и увели обратно в тюрьму».
В Сибири мадемуазель Полина превратилась в жену ссыльнокаторжного государственного преступника Прасковью Егоровну Анненкову, как теперь на русский манер стали ее называть.

И.А. Анненков. Вид Читинского острога. 1820-е гг.

В Чите Прасковья Егоровна устроилась в домике рядом с другими дамами на улице, которую окрестили Дамской.
Всегда веселая, живая, готовая помочь каждому, она хлопотала по хозяйству с утра до вечера, обучая подруг кулинарному искусству, и все это, не теряя природного изящества и веселья. «Дамы наши часто приходили ко мне посмотреть, как я приготовляю обед и просили научить их то сварить суп, то состряпать пирог».

В.П. Ивашев. Петровский завод. Дамская улица

В Чите Прасковья Егоровна возделала огород, в котором овощи «достигали изумительных размеров», и их было так много, что она всю зиму кормила ими всю декабристскую колонию. «Надо сознаться, - писала Анненкова в своих записках, - много было поэзии в нашей жизни.
Если много было лишений, труда и всякого горя, зато много было и отрадного.
Все было общее - печали и радости». В 1830 году декабристов перевели в Петровский завод.

Общий вид Петровского завода

Здесь у Анненковых родились дети, которые стали радостью для всей декабристской колонии. Летом 1836 года у Анненкова истек срок каторжных работ.
Семья выходила на поселение в город Туринск «с употреблением на службу» Ивана Александровича в земском суде.
Так началась государственная служба Анненкова. Четыре года, что пробыли Анненковы в Туринске, Иван Александрович состоял чиновником особых поручений при губернаторе, служил в приказе общественного призрения. Его живой ум, энергия, с которой он приступил к своим обязанностям, обширные познания, сделали его нужным человеком.

Александр Дюма-отец
Неизв. художник Литография Сер. XIX в.

Впечатлительный писатель был настолько покорен романтической историей молодых влюбленных, что в последствии сделал их героями своего знаменитого романа «Записки учителя фехтования». Дюма настолько увлекся российским сюжетом, что подробно описал быт и нравы России, а значит и ужасы крепостничества, что не понравилось императору Николаю I, который запретил этот роман в России надолго. Он увидел свет вновь только после 1917 года.

Лишь после тридцати лет жизни в Сибири — в 1856 году — Анненковы получили разрешение выехать с мест ссылки.
Жить в Санкт-Петербурге и Москве им было запрещено.
Анненковы поселились в Нижнем Новгороде в июне 1857 года.
Иван Александрович был назначен сверх штата для особых поручений при нижегородском губернаторе.

Супруги Анненковы прожили в Нижнем Новгороде двадцать лет в доме № 16 по ул. Большой Печерской.

Их дом в Нижнем Новгороде был открыт для многих. У них гостил украинский поэт Тарас Шевченко, который был очарован этой любящей парой. Гостем в доме Анненковых стал известный французский беллетрист Александр Дюма, который в это время совершал ознакомительную поездку по России.

С 1858 года Анненков становится членом созданного в губернии комитета по улучшению быта крепостных крестьян. Активный участник проведения крестьянской реформы.
В апреле 1861 года был награждён серебряной медалью «За труды по освобождению крестьян».
В конце своего жизненного пути Анненковы оказались в Нижнем Новгороде, где Иван Александрович стал уездным предводителем дворянства, мировым судьей. Он принимал деятельное участие в проведении реформы по освобождению крестьян и был счастлив, что идеи его молодости, за которые он и его товарищи так жестоко пострадали, все-таки осуществились, и он дожил до этого радостного часа.

Анненковы были похоронены на Крестовоздвиженском кладбище Нижнего Новгорода.

Декабристы